- Нет, Тань. Если пожарный или Брэд Питт – это да. А вот когда в постель пробирается третьим реальный персонаж…
- Хочешь сказать, впустила в спальню Димочку? – Таня сдвинула брови и вытряхнула в рот последние капли из бокала.
- Нет. Это был бы уж совсем отстой, - я поморщилась и тоже допила вино. - В моем окружении и без него хватает привлекательных персонажей, которых я могу представлять как угодно.
- Тогда объясни мне, Юль, чем фантом соседа или сослуживца отличается от фантома Брэда Питта? Вот бедняга, попался же на язык! Такая же выдумка.
- Нет, не такая же. Ты же прекрасно отдаешь себе отчет, что вероятность переспать с Брэдом Питтом исчезающе мала. Практически нулевая. А вот с соседом или сослуживцем при определенных обстоятельствах вполне реальна. И где-то в глубине начинаешь допускать, что это может когда-нибудь случиться… если захочешь. И чем дальше, тем больше в это веришь. И вовлекаешь в фантомный процесс уже не только либидо, но и эмоции, отрывая их от мужа.
- Ну да, пожалуй, - согласилась Таня. – Какие там могут быть эмоции по отношению к выдуманному чуваку со смазливой рожей, кубиками на брюхе и большим членом. Только те, что от письки. А вот живой мужик, которого регулярно встречаешь во плоти… Да, это другое. Тебе наверняка в нем что-то нравится, помимо экстерьера. А «нравится» - это гораздо опаснее, чем «хочу».
- Именно. И в итоге получается, что телом ты чиста, как из душа, а в мыслях кого только не перетрахала. Сначала стыдно, пытаешься гнать их. Но не получается. Стоит допустить один раз, уже не остановиться. Потом начинаешь себя оправдывать: мол, это ерунда, ничего не значит. Я ведь никогда на самом деле ничего такого не сделаю. Хотя где-то на темном уровне почти готова. Совесть говорит, что это мерзко, но без призрака в постели уже не заводит. Получаешь свой оргазм, и снова становится мерзко. А потом в один непрекрасный день накапливается критическая масса мразоты, и ты понимаешь, что больше так не можешь. Что это подло по отношению и к себе, и к человеку, который не сделал тебе ничего плохого. Просто ты его не любишь, и с этим уже ничего не поделаешь.
- Понимаю, Юль, - Таня села рядом, обняла за плечи. – Я ведь тоже клин клином вышибала, когда Андрей меня бросил. Правда, Витька, стервец, трахался богически. К счастью, потом оказалось, он не только в этом хорош. Что, впрочем, не помешало нам однажды подать заявление на развод. Показалось, что мы друг друга задолбали, ничего уже не осталось. К счастью, выплыли из этого. А тебе, Юль, извини за дурацкий совет, нужен нормальный мужик рядом. Пока молодая и красивая – это быстро проходит.
- Мужик временами есть, кэп Очевидность, - усмехнулась я. – Чисто для здоровья и удовольствия. А замуж – это вряд ли. Не забывай, у меня очень хорошенькая дочка растет. Я должна в человеке быть уверена, как в самой себе. А таких мне что-то за два года ни одного не встретилось. Если они вообще в природе существуют.
- Да нет, Юль, наверняка существуют. Просто ходят где-то, бродят. И о тебе не знают. Кстати, ты с домом-то определилась?
- Если придется вносить долю в партнерство, то все откладывается. А если нет, то тоже все сложно. Уйду - доходы сразу навернутся. А дом мало купить, его ж еще обставить надо, содержать. В общем, не знаю пока ничего.
Мы заговорили о всяких повседневных проблемах, потом Таня поцеловала меня и ушла спать, а я отнесла бокалы на кухню и вышла на веранду.
Глава 5
Ровно двадцать лет прошло с тех пор, как я сидела здесь в плетеном кресле, укрывшись пледом. С неба падали звезды, с яблонь – яблоки, сверчки заунывно стрекотали на одной ноте, а я перечитывала Димкино письмо, хотя и так знала его почти наизусть. А потом, через пять лет, именно здесь Лешка сделал мне предложение. Мы приехали на дачу на выходные, все в доме уже легли, а мы вот так же слушали шорохи ночи, и он сказал: «Юля, выходи за меня замуж!»
Я с детства любила это призрачное время: пока еще лето, но вот-вот гроза или просто холодный ливень опрокинет на землю осень. И сразу же запенятся повсюду флоксы и астры, а в кронах берез появятся золотые пряди. Хотелось удержать в ладонях эти томительно жаркие дни, малиновые закаты и звездные ночи, перечеркнутые сверкающими стрелками.
Сейчас, сидя в шезлонге и глядя в темноту, я словно видела там призраков из прошлого и думала… да, о Димке. И о Лешке. О том, что мне не стоило выходить за него. Хотя тогда у меня не было бы Глашки – самого прекрасного, что случилось в моей жизни. Моей любимой голубоглазой красавицы, живущей в своем особом волшебном мире, где поют чудесные птицы, водят хороводы добрые звери, а у каждой принцессы есть свой прекрасный замок, верный рыцарь и послушный дракон. Впрочем, она охотно впускала нас туда, показывая свои рисунки.