Пальцы другой руки тем временем медленно опускаются вниз по животу. А вот и привет из прошлого от той блузки: джинсы на пуговицах. Коварно. Хотя их всего-то три. Одна… вторая… третья… Кружево – наверно, тоже какая-то красота, но прости, Юль, мне на это сейчас наплевать. То, что под ним, гораздо интереснее. Так тепло, влажно, скользко – легко и глубоко пробираюсь внутрь. И снова все знакомо, и вместе с тем как будто впервые.
А я ведь правда все помню – что ей нравится, а что не очень. Безошибочно нахожу самые чувствительные точки, ее тихие стоны – как музыка, ее дрожь передается мне через пальцы, через губы, через язык, которым продолжаю ласкать соски-горошины.
А зеркала все-таки не хватает – хочу видеть ее лицо, ее всю! Убираю руку – и в ответ недовольное ворчание. Подожди секунду!
Обхожу ее, становлюсь спиной к окну, лицом к ней. Теперь она вся в солнечном свете – и словно светится сама. Опускаюсь на колени, смотрю на нее снизу вверх, встречаюсь с взглядом из-под ресниц – затуманенным, пьяным, пьянящим.
Боже, как красиво!..
Моя…
Кожа на внутренней стороне бедер нежная, гладкая, как шелк. Целую от коленей, по маленькому шажочку поднимаясь все выше и выше. Юлины пальцы зарываются в мои волосы, перебирают, ерошат. И незаметно… ну почти незаметно… подталкивают: ну что ж ты так медленно, а?
Тяжело сглотнув слюну, провожу большими пальцами две линии там, где заканчиваются ноги. Развожу складочки, касаюсь языком – тонко и остро, собирая горьковато-пряную влагу. Захожу так глубоко, как только могу, словно ныряю и выныриваю, чтобы хлебнуть воздуха. Ее стоны все громче – низкие, гортанные, бархатные, заводят так, что едва уже могу терпеть. На плечах наверняка останутся отметины от ее ногтей, но и эта боль, такая же тонкая и острая, только подстегивает.
- Дим, хочу с тобой! – просит, задыхаясь.
Знаю, моя милая, знаю. И я хочу. Все будет. Но сейчас – только ты. И мне нужно тебя видеть.
Еще один долгий стон сквозь стиснутые зубы – и такая же долгая судорога. Рывком поднимаюсь, прижимаю ее к себе, жадно целую, чтобы она почувствовала свой вкус на моих губах. Сдергиваю покрывало с кровати, подхватываю на руки, опускаю на одеяло. Наклоняюсь – и она тянет меня к себе, одновременно пытаясь снять футболку…
Юля
- Димка, я, конечно, злая стерва, но мне очень хочется кое-кому открытку отправить. В колонию. Благодарственную.
- А может, мы не будем сейчас кое о ком говорить? – он поморщился и слегка куснул меня за сосок, торчащий из воды, как воплощение провокации.
- Ладно, - легко согласилась я, но тут же передумала. – Только одну вещь мне скажи, и больше не будем. Только честно. Ты тогда мое письмо правда не получил?
- Юль, ну я же сказал, что нет. С чего мне было тебе врать?
- Ну значит, кое-кто его спер. Уж не знаю, как. Тебе виднее. Но кое-кто его точно читал.
Из постели мы вылезли в десятом часу вечера, потому что зверски проголодались. С собой ничего не брали, а на базе было что-то вроде столовки для ленивых, которая уже закрылась. Но Димка оказался настойчивым и подтвердил, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Хотя и дорого. Нам даже все это принесли в домик: подогретого цыпленка, пару помидоров, хлеб и бутылку вина. Набросившись на ужин, как два троглодита, мы быстренько его уничтожили и полезли в круглую мини-джакузи, заменявшую в сауне бассейн. Там было хоть и тесновато, но если в обнимку, то очень уютно. Замурчательно.
Вот только у Юль Палны, разомлевшей после ударного секса и еды, от двух бокалов убежала голова и развязался язык.
- Откуда ты знаешь? – нахмурился Димка.
- Это был ее аргумент, когда она убеждала меня на нее работать. Мол, ты такой гад, ей все обо мне рассказал, по-всякому надо мной смеялся и даже письмо мое прочитал. И кусочек пересказала – о чем я в нем писала. Вот тогда-то меня и коротнуло.
- Вот оно что, - протянул он, рассеянно чертя пальцем полукруги у меня под грудью. – Ты тогда сказала, что это были рабочие причины…
- Рабочая причина тоже была, - перебила я. – Но не единственная и даже не главная. Она мне тогда много чего про тебя вывалила пакостного, я, может, и не поверила бы, но письмо это… Я же не знала, что вы какая-то там родня и что она тоже могла быть в Новом Осколе тогда. Подумала, что даже если и стащила, это было уже в Питере, а значит, ты мне соврал, что его не получил.
- Юлька… - он стиснул меня так, что я пискнула по-мышиному. – А знаешь, может, ты и права. Может, и правда стоит ей открытку отправить. От нас обоих. Если бы она тебя не заставила…