Высказав это, Софи быстрым шагом пошла к подъезду, но, войдя в парадное, обернулась.
— Если на самом деле желаешь нам добра, не приходи больше.
Тьен не стал ее останавливать. Что он мог ей сказать? Что все случившееся — печальное совпадение, и он тут ни при чем? Так она это понимала. Но все же легче жить, когда есть на кого свалить хоть часть вины…
Шеар вернулся к авто. Чувствуя, что за ним наблюдают из окна, завел мотор и отъехал от дома на несколько кварталов. Оставил машину и просто бродил по улицам.
Около полуночи решил, что уже можно. Зашел в пустой переулок, взлетел и заскользил невесомой тенью по крышам, распугивая вышедших понежиться в лунном свете котов. Добрался до дома рядом с оранжереей, и завис над маленьким балкончиком на втором этаже. Не пришлось превращаться: дверь на балкон в летнюю ночь была приоткрыта. Он лишь впустил вперед себя прохладным сквознячком сон, на случай, если тот еще не пришел в квартиру своим ходом. Выждал немного и проскользнул в комнату. Это оказалась спальня Люка. Шеар осмотрелся (темнота давно не была помехой): ни книг, ни рисунков. Зато стоит на стуле гитара — пальцы незрячих обычно чувствительнее, и слух острее. А члены этой маленькой семейки не сдаются и не опускают руки — всегда найдут, чем их занять.
Тьен присел на пол рядом с кроватью. Погладил мальчишку по волосам, коснулся пальцами бугристой кожи на лбу.
— Это ненадолго, напарник. Я тебе обещаю.
Следующей на пути была комнатка Клер. Тьен всего на минутку заглянул сюда. Поднял упавшее на пол покрывало, заметил синяк на коленке, выглядывающей из-под задравшейся рубашки, и легонько потрогал темное пятнышко, кончиками пальцев размазывая по нему капельку воды. К утру пройдет.
— Поладим, — улыбнулся он девочке.
Та заворочалась и улыбнулась во сне, словно в ответ.
Дальше коридор вел в гостиную, а из нее еще одна дверь — на этот раз в комнату Софи.
Вот она-то точно не спала до его прихода. Лежала, уткнувшись в подушку, и плакала. Иначе отчего бы припухли веки, а наволочка стала влажной?
— Дурочка ты, мелкая, — прошептал Тьен, опустившись перед ней на колени. Убрал упавшие на лицо девушки волосы и поцеловал еще не просохшую от слез щеку. — Ты ни в чем не виновата. И я не виноват. Но я смогу это исправить.
Сила четырех была к его услугам. Вода не оставила бы и следа от болезни Люка, а огонь выжег бы все неприятные чувства и воспоминания. Или шеар мог бы забрать свою семью в Итериан, и Софи поняла, почему его не было рядом с ними столько лет.
Но он не хотел возвращать их доверие обманом или выменивать на подачки.
Все будет иначе.
Этьен поправил на запястье девушки тонкий браслетик.
— Видишь, я всегда с тобой. Даже если ты об этом не знаешь.
Эсея вернулась в гостиницу, опередив отправившегося гулять по крышам шеара, и объявила общий сбор.
— Кларисса Санье — это не роза, — сообщила она товарищам. — Это женщина. Но это не та женщина. А ту зовут Софи.
— Красивая? — поинтересовался Кеони.
— Нет, человек. И очень злая. Она его прогнала.
— Прогнала шеара? — в священном ужасе прошептал тритон. — Ни одна женщина не прогнала бы шеара!
— Здесь он не шеар, — вмешалась в разговор Лили. — Эсея, он расстроен?
— Думаю, да.
— Расскажи все, что видела и слышала, — попросил Фернан.
Выслушав короткий, но емкий рассказ, нахмурились уже все.
— Кто она такая? — первым подал голос Кеони. — По какому праву так с ним обращается?
— По тому, которое он сам ей дал, — задумчиво проговорила Лили. Она давным-давно выбросила из головы перепуганную малявку в затертом пальтишке, но сейчас вспомнила: именно так ее и звали — Софи.
— Если бы она знала, кто он, вела бы себя иначе! — выпалил юноша. — Думаю, надо указать этой цветочнице ее место.
— Если бы думал, не говорил бы ерунды, — вмешался флейм. — Это — дела Этьена, и не нужно в них лезть.
— Захочет, сам все ей объяснит, — добавила Эсея.
— Да! — тут же согласился Кеони. — Может, он считает, что она недостойна знать его истинную суть.
Лили с грустной улыбкой покачала головой.
— Наивный мальчик. Не понимаешь, да? Но я попробую объяснить. Вот представь, малыш, что ты придешь в человеческий мир и поселишься в каком-нибудь ручье. Покажешься людям, совершишь для них несколько чудес — например, исцелишь их детей от болезней. Кем они тебя сочтут? Богом, наверное. Станут поклоняться тебе, приносить дары. Женщины будут искать твоей любви… Знаешь, сколько таких историй мне известно? Сколько детей стихий селятся среди людей, чтобы почувствовать себя богами? Вспомни предателей, которых мы искали на Эноле. Их почитали там. Готовы были умереть за них. А кем они были для нас?