Ликвидация разрывов отнимала немало сил. На восстановление уходили дни, порой — недели. Однажды Тьен полутрупом провалялся в постели почти месяц. И альва с длинным-предлинным именем была рядом. Делилась силой земли. Помогала, поддерживала, подсказывала. Но, несмотря на это, дружбой между ними и не пахло. Во всяком случае, с его стороны.
— Что не так, малыш? — не выдержала Лили как-то. — Что тебя не устраивает?
— То, что тебя ко мне приставил Холгер, — ответил он честно.
— Ох, не смеши меня, — отмахнулась она. — Назови того, кто пошел с тобой по собственному желанию.
— Фер? — предположил Тьен, сбитый с толку ее тоном.
— Мечтай, — хмыкнула женщина. — Облобызать любимого племянничка при встрече — это одно, а рисковать жизнью у разрыва — совсем другое.
До того дня юноша был уверен, что Фернан искал его в мире людей, а после сопровождал в Итериане более по личным мотивам, нежели по воле правителя, но после слов Лили засомневался. Неужели флейм и все остальные в его отряде лишь выполняют приказ Холгера?
— Войти в отряд шеара почетно, — разъяснила альва. — Но тут, малыш, вопрос — какого шеара. У твоих отца и брата есть опыт, они могут защитить тех, кто рядом с ними. А ты еще учишься. Вот Холгер и позаботился о том, чтобы ты не остался один. Он не так плох, как ты думаешь, и волнуется за тебя.
— Ты так его выгораживаешь… Спишь с ним?
— Уже нет, — и глазом не моргнув, ответила Лили.
— Отставка? — уточнил он злорадно.
— Скорее, окончание контракта. Хочешь еще что-нибудь узнать о моей личной жизни?
— Не хочу. Ни о тебе, ни о Холгере, ни о ком-либо из его семейки.
— А это зря. Они и твоя семья тоже. Стоило бы получше узнать их.
— Я знаю, что они ненавидят меня. Этого достаточно.
Из всей итерианской родни разве что Эйнар не выказывал неприязни, но его интерес к Тьену был замешан на любопытстве, которому третий шеар потакать не желал.
— Нет, малыш. Не ненавидят. Я бы сказала, они тебя боятся.
— С чего бы это?
Если альва и знала, то не ответила. Вернулась к прерванной теме:
— Не нужно опасаться, что все вокруг шпионы Холгера. Нет ничего дурного в том, что отец подстраховал тебя, окружив опытными воинами и сильными магами. Но можешь попробовать набрать собственный отряд. Только теперь, когда ты показал, на что способен, сомневаюсь, что, те, кто был с тобой это время, захотят уйти.
— И ты?
— Честно? — призадумалась Лили. — Я останусь, да. Но не ради не ради тебя, малыш. Я останусь, потому что с тобой у меня больше шансов послужить Итериану. Так что, пока угроза нашему миру не миновала, придется свыкнуться с моим присутствием. И ты окажешь мне огромную услугу, если перестанешь глядеть на меня зверем.
Через месяц он последует ее совету: придя в себя после закрытия очередного разрыва, объявит о роспуске отряда и новом наборе. Явятся еще добровольцы, и много, но никто из тех, с кем он начинал, не пожелает уйти.
А еще через полгода, вернувшись в столицу из затянувшегося похода, узнает, что стал героем Итериана. Его встретят цветами и гимнами, осыплют почестями. А Холгер, потакая симпатиям подданных, устроит в его честь прием, на который Тьен, будучи предупрежден за день, явится лишь после того, как четверо альвов в полном боевом облачении в прямом смысле слова вытащат его из постели хорошенькой дриады и «напомнят» о приглашении родителя. Он так и придет во дворец в мятых штанах, небрежно наброшенной на плечи рубахе и с зеленой ленточкой в отросших за год волосах.