Непосредственным результатом этой экологической катастрофы, вызванной деятельностью человека, стало то, что у островитян закончились бревна, с помощью которых они перевозили и воздвигали статуи, так что камнетесы прекратили работу. Но сведение леса имело и два косвенных последствия, повлекших за собой голод на острове. Началась эрозия почвы, посевы давали меньший урожай; не осталось стволов, из которых можно было бы построить лодки, а без рыбной ловли в рационе жителей перестало хватать белков. В результате этого на фоне роста населения образовался дефицит ресурсов, и общество островитян погубило само себя через внутренние войны и каннибализм. Власть захватили воины; наконечников копий делалось, как показывают современные находки, огромное количество; побежденных съедали или порабощали; соперничающие кланы валили на землю статуи противников; люди из соображений самообороны стали жить в пещерах. Покрытый буйными зарослями остров, на котором некогда существовала одна из самых примечательных цивилизаций мира, пришел в упадок и стал таким, каким мы видим остров Пасхи сегодня: поросшие травой пустоши, на которых лежат поваленные статуи, и население втрое меньше, чем когда-то.
В качестве второго примера разрушения среды обитания в доиндустриальную эпоху приведем гибель одной из наиболее высокоразвитых цивилизаций индейцев Северной Америки. Испанские путешественники, достигнув юго-запада США, обнаружили гигантские многоэтажные жилища (пуэбло), без единого жителя, посреди голой пустыни. Одно из них, пятиэтажное строение из 650 комнат, расположенное в Национальном парке Чако-каньон в Нью-Мексико, имеет 670 футов в длину и 315 футов в ширину, — таким образом, это крупнейшее здание из всех возведенных в Северной Америке до появления в конце XIX века стальных небоскребов. Индейцы навахо, живущие в этих краях, называли исчезнувших строителей просто «анасази», что означало «древние».
Археологи впоследствии определили, что строительство пуэбло в каньоне Чако началось вскоре после 900 года н. э., а прекратилось в XII веке. Почему анасази построили свой город среди иссохших пустошей, в самом бесперспективном месте? Где они брали дрова для очагов, а также деревянные перекладины длиной 16 футов (их было 200 000!), поддерживающие крыши жилищ? Почему они затем покинули город, для постройки которого потребовались такие огромные усилия?
Широко распространено мнение, аналогичное утверждениям о том, что слоновые птицы на Мадагаскаре и моа Новой Зеландии вымерли из-за естественных изменений климата: утверждается, что поселения в каньоне Чако были брошены из-за засухи. Однако на основе трудов палеоботаников Хулио Бетанкура и Томаса Ван Девендера, а также их коллег, можно предположить, что ситуация была иной. Эти ученые нашли интересный способ проследить изменения в растительности каньона Чако в течение долгого периода времени. В основе их метода лежит изучение жилищ маленьких грызунов, называемых лесными хомяками (или древесными крысами). Эти животные приносят в свои жилища (так называемые миддены) растения и другие материалы; через пятьдесят-сто лет животные покидают миддены, которые в условиях пустыни отлично сохраняются. Растения можно распознать много веков спустя, а время создания миддена определяется методом радиоуглеродного датирования. Таким образом, каждый мидден представляет собой практически капсулу времени, хранящую в себе историю местной растительности.
Воспользовавшись этим методом, Бетанкур и Ван Девендер реконструировали ход событий следующим образом. На момент строительства пуэбло в каньоне Чако были не голые пустоши, а заросли, в которых присутствовала сосна съедобная и можжевельник, а неподалеку росла еще и желтая сосна. Это открытие сразу же подсказало ключ к загадке о том, откуда брали дрова и строевой лес; кроме того, снимается вопрос, как развитая цивилизация появилась в бесплодной пустыне. Через некоторое время люди, заселившие Чако, вырубили все заросли и леса, так что окружающая местность превратилась в пустошь без единого дерева, каковой она осталась до наших дней. Затем индейцам пришлось отправляться за дровами на расстояние более десяти миль, а за сосновыми бревнами — более двадцати пяти миль. Когда сосновые леса были вырублены, индейцы построили сложную систему дорог, по которым волочили стволы елей и пихт, срубленных на горных склонах более чем в пятидесяти милях от пуэбло; при этом люди пользовались исключительно силой собственных мускулов. Кроме того, для решения проблемы земледелия в засушливом климате анасази соорудили ирригационные системы, собиравшие воду в нижних точках долины. Вырубка леса привела к прогрессирующей эрозии почв и оттоку вод, а ирригационные каналы постепенно превратились в глубокие овраги, в результате чего, возможно, уровень грунтовых вод опустился ниже уровня полей, обрабатываемых анасази, и ирригация без насосов стала невозможной. Таким образом, хотя засуха и была одной из причин того, почему анасази покинули каньон Чако, решающим фактором стала экологическая катастрофа, которую спровоцировали сами жители.
Последний пример разрушения среды обитания, происходившего в доиндустриальные времена, связан с поэтапным географическим перемещением «центра тяжести» древних западных цивилизаций. Вспомним, что первым центром политико-экономической мощи и важнейших хозяйственных нововведений был
Ближний Восток, где впервые возникли такие важнейшие новшества, как земледелие, одомашивание животных, письменность, империи, боевые колесницы и так далее. Главнейшее положение по очереди занимали Ассирия, Вавилон, Персия и изредка Египет или Турция, но все это были страны Ближнего Востока или ближайшие к ним государства. После разгрома Персидской империи Александром Великим доминирующее положение наконец перешло к державам на западе: сначала к Греции, затем к Риму, а позднее к странам Западной и Северной Европы. Почему сначала Ближний Восток, затем Греция, и, наконец, Рим уступили лидерские позиции? (Нынешнее, преходяще значимое положение стран Ближнего Востока, опирающееся на единственный вид природных ресурсов — нефть, лишь подчеркивает, насколько слабые позиции занимает этот регион в остальных отношениях.) Почему в число современных сверхдержав входят США и Россия, Германия и Англия, Япония и Китай, а Греции и Персии в этом списке нет?
В перемещении доминирующего центра из одних регионов в другие можно заметить настолько масштабную и долговременную закономерность, что нельзя считать эти переходы произошедшими по воле случая. Вполне правдоподобной кажется гипотеза о том, что каждый древний центр цивилизации в свое время разрушал собственную ресурсную базу. Природные пейзажи Ближнего Востока и Средиземноморского региона не всегда были в состоянии того упадка, в котором мы наблюдаем их сегодня. В древние времена большая часть этих земель представляла собой покрытую густыми зарослями мозаику, где лесистые холмы чередовались с плодородными долинами. Тысячи лет вырубки лесов, интенсивного выпаса скота, эрозии и заиления долин превратили эти земли, сердце западной цивилизации, в относительно сухую, пустынную и бесплодную сушу, какой она на большей части территории и остается по наши дни. Археологические раскопки показали, что в Древней Греции сменилось несколько циклов, в ходе которых рост населения оборачивался снижением его численности, а в отдельных местах люди покидали селения. В фазах роста террасирование склонов и строительство дамб первоначально сохраняло природную среду, но затем система не выдерживала из-за вырубки леса, расчистки крутых склонов холмов для нужд сельского хозяйства, выпаса недопустимо большого количества скота и слишком коротких промежутков между севом зерновых. Каждый раз в результате этого происходили обширная эрозия холмов, затопление долин и крах человеческого общества в данной местности. Один из таких случаев на территории Греции совпал по времени (и мог быть причиной) необъяснимой в остальных отношениях гибели прославленной микенской цивилизации, после чего Греция на несколько веков погрузилась во тьму невежества.
Представления о разрушении окружающей среды в древние времена подкрепляются такими свидетельствами, как описания современников и археологические находки. Но несколько серий фотоснимков стали бы более убедительным подтверждением, чем все эти многочисленные и разрозненные примеры. Будь у нас фото одного и того же холма в Греции, сделанные с интервалом в тысячелетие, мы могли бы определить наличие конкретных растений, измерить растительный покров и рассчитать, какими темпами лес превратился в колючие заросли кустарника, который не смогли съесть козы. Таким способом мы могли бы дать количественные оценки ухудшению среды обитания.