Но в тот момент, когда Кэссиди мыл руки, раздался выстрел. Кто-то завизжал. Уже на бегу вытирая руки о костюм, Конрад расстегнул кобуру. Аккуратно приоткрыв дверь и ничего подозрительного не заметив, вытащил пистолет и, пригнувшись, выскользнул в коридор. Там добрался до входа в зал и стал осматриваться. А картина открылась следующая: пятеро вооруженных людей, одна женщина и четверо мужчин. Двое из пятерки тащат под руки третьего. Тот, похоже, без сознания. Левый бок и нога обильно залиты кровью. Парню досталось. Здоровяк, не занятый ношей, явно лидер. На вид истинный ариец. Высок, голубоглаз и светловолос. В руках пулемет, направленный на валяющегося на полу, подвывающего и сжимающего кровоточащую ногу начальника смены.
«Интересно есть ли у него крем, заживляющий пулевые ранения?» – подумал Конрад, тут же, разозлившись на себя, откинул глупые мысли и продолжил изучение нападавших. Один из поддерживающих раненого – совсем молодой парнишка, коротко стриженый ежик, худощавое телосложение. Не похож на военного, скорее какой-нибудь студент, программист или инженер. Второй – смуглый темноволосый мужчина с густой бородой и немного раскосыми глазами. У раненого голова безвольно болталась на груди, поэтому кроме крепкого телосложения отметить ничего не удалось. Переведя взгляд на девушку со снайперской винтовкой, Кэссиди негромко выдохнул, выругавшись:
– П…ц, – и крикнул, обращаясь к нападавшим. – Эй! Не стреляйте! Я выхожу поговорить!
Стволы пулемета и снайперской винтовки развернулись на голос.
– Руки покажи.
Из-за укрытия вначале показались руки с зажатым в них пистолетом, потом и сам Кэссиди.
– Брось ствол! – приказал главарь.
Не обращая на него внимания, Конрад обратился к девушке:
– Привет, Кира.
Та изумленно вытаращила на него глаза. В них читалось одновременно и узнавание, и неверие.
– Конрад?
– Он самый…
– Эй, мудила, брось ствол, пока я в тебе лишних дырок не наделал! – срываясь на крик, сказал здоровяк, а лежащий на полу Саймон замычал от боли, будто подтверждая, что с этим человеком лучше не шутить.
–Вац, уймись, я его знаю! – Кира Тарос, так её звали, обошла лидера и, положив руку на ствол его пулемета, направила тот в пол. Здоровяк на это протестовать не стал, лишь глаза выдали недовольство. – Давно не виделись, Бизон.
– Век бы тебя не видел, Пантера, – процедил сквозь зубы Конрад.
– Злой ты, сержант, – очаровательно улыбнулась девушка.
– Есть на то причины. Что вам тут нужно?
– Пройти, не более того. Слышишь перестрелку на улице? Так вот, это по нашу душу. Скоро законники будут здесь.
И будто в подтверждение слов Киры, часть стены за спинами ворвавшихся разлетелась на куски. Все инстинктивно пригнулись. К счастью, никто не пострадал. Со второго этажа послышались крики и топот людей.
С улицы раздался голос, усиленный громкоговорителем:
– Выходите с поднятыми руками, здание оцеплено!
Здоровяк, названый Кирой Вацем, вновь направил пулемет на Конрада.
– Хватит разговоров. Либо помоги уйти, либо не мешай.
– Охранник снаружи, – кивок в сторону выхода, – что с ним?
– Был без сознания, – ответил из-за спины командира коротко стриженый парень, таким тоном, будто ему очень стыдно. – Я издалека отключил его. Пол часа отдохнет, перезагрузится и будет в норме. Если полиция не тронула, конечно.
– Так ты поможешь? – спросила Кира. Взгляд жалостливый, как у щенка. Кэссиди знал этот взгляд, знал, что там нечего жалеть. Но при этом, кивнув своим мыслям, сказал:
– Бегом за мной! В подвале есть ход, уйдем через него.
И хотел уже направиться в указанном направлении, как с пола напомнил о себе Вийс.
– Кэссиди, ты что творишь? Сдай этих ублюдков полиции!
– Заткнись! – крикнул ему командир и, подойдя вплотную, пнул попытавшегося отползти от него Вийса в голову, моментально вырубив.
Здание сотряс новый взрыв, стекла в окнах осыпались на пол.
– Его нельзя оставлять в живых, он нас сдаст… – начал было бородач, но Вац прервал его речь:
– Нет, он нам ничего не сделал. Всё, отставить разговоры, – и, обращаясь к Конраду. – Веди!
Кэссиди развернулся и припустил в сторону подсобного помещения. Там, открыв дверь, он пропустил вперед раненого, поддерживаемого парнями, Киру и вошел сам. Вац шел последним, смотря то на Кэссиди, не направит ли тот пистолет, всё еще зажатый у того в руке, на его товарищей, то на вход, в который вот-вот должны были ворваться гвардейцы канцлера.