Но не понимал почему!
– Кого?! – задал я вопрос шокированно, воспользовавшись новым навыком.
– Меня и моих сестёр, – опять послышалось тем же голосом.
– Это кто?! – я всё же решил прояснить ситуацию.
– Ярослава, – подтвердила она мои догадки.
Прямо гора спала с плеч. С головой, значит, всё в порядке.
– А! – радостно откликнулся я на хорошие известия.
– Нет, не телепатия, – прозвучало совсем неожиданно на так и не заданный вопрос.
Нет, я собирался, но не успел, ответ прозвучал раньше.
– Тогда как?! – Ей-богу, хоть какой-нибудь бы ясности.
– Понятно, ты впервые общаешься через предвиденье. Привыкнешь, после слияния со светом это дело обычное, – пояснила Ярослава.
Думаю, это так. Не может же её голос быть отдельно. Вон она, стоит передо мной, только руку протяни. Только вот одна проблемка. Несла она чушь. Слияние со стихией бывает только на пятом боевом и фактически ознаменует скорый переход в ранги мастеров.
– У меня первый ранг!.. Боевого мага! Какое, к едрене… – потому я совершенно естественно возмутился её глупым инсинуациям.
– А по-другому не бывает. Это такое преимущество света – предвидеть и общаться между собой на любом расстоянии, как у ветра – летать и создавать лепестки, – её возражение прозвучало так естественно, что мне даже стыдно стало за свою необразованность.
– Летать могут и огневики, – начал я сопротивляться противоестественным предположениям, используя логику.
– Конечно, с разрушительными последствиями прилетевшего на землю болида. Хоть бы хроники Второй мировой посмотрел, в её начале, летом 1952 года они активно барражировали, – используя те же методы, вытравила она мои аргументы.
Да, в этом мире тоже было две мировых войны, но годы начала и окончания, да и зачинщики другие.
– Да уж. Но ведь… – я продолжал упорствовать.
– Возможно, то, что я химера, и спровоцировало слияние. Против светлых предвидение плохо работает, – неожиданно смягчила свою точку зрения Ярослава.
– Постой, что-то совсем теряю нить разговора. Что ты имела в виду?.. – я не успел закончить свой вопрос.
– Нас создал до Первой мировой Олег Дорогобудов. Выходит, нам сейчас примерно по двадцать пять лет, – неожиданно для меня стала она чрезвычайно откровенной.
По-моему, даже чересчур. Да будь я на её месте, под пытками такое не рассказал бы!
– Это тот… – опять прервали на полуслове:
– Да, которым японцы до сих пор детей пугают. Пол-Кореи до сих пор стонет от его посмертных гостинцев. Лучше бы тогда они их выпустили, но накал сражений был такой, что ни пленных, ни коридоров для отхода. На самом деле он был великим целителем, одним из первых, занявшихся ДНК. Людьми мы выглядим только внешне, – последнее она проговорила как-то грустно.
– Зачем ты мне это всё рассказываешь? – я всё-таки не выдержал и спросил это напрямую.
– Ты же светлый и со временем всё и сам узнаешь. Тут даже моя принадлежность к этому пути не сильно помешает. На будущее это ведь не влияет. Тем более нас что-то связывает, раз даже слияние у тебя произошло, – выдала она весьма для меня странное объяснение.
Да и не знаю я таких тонкостей про свет.
– Как всё сложно… Всего-то заскочить к родителям и братьям собирался, а теперь во что-то вляпался, – начал я горевать от странности и непонятности ситуации.
Потом вдруг пришла одна мысль.
– Постой! Разве что-то в математике изменилось, или я чего-то не догоняю. Первая мировая началась в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году, а сейчас уже двадцать первый век, и как это сочетается с вашим возрастом?! – тут же постарался я её прояснить.
– Да нет, просто считать нужно по-другому. Нас снабдили способностью впадать в спячку, почти анабиоз. И уснули мы в возрасте одиннадцати лет, в год её начала, и только недавно нас случайно обнаружили в подвале одного из бывших особняков нашего создателя, при реконструкции. Не было для нас этих лет, так что прожили мы только двадцать пять лет, – легко развеяла она моё недоумение.
– Получается, таких сейчас могут делать? – сразу решил я прояснить этот момент.
– Нет, никаких записей по работам этой области он не оставил, вернее, ничего не обнаружили. Так что есть только мы как результат, и всё, – разбили пузыри моих мечтаний.