– Она слегка красноватая, как у выходцев с Потомака! – я наконец подобрал подходящее сравнение.
– А… Это у неё от матери, а она, к твоему сведению, Иван, из княжеского рода Навахо. А у тебя какой, кстати, ранг? – объяснил все мои затыки дядя и тут же поинтересовался не самой моей сильной стороной.
Светлана же хлопала глазами, смотря на меня, как будто чудо какое увидела.
– Первый, – с тяжёлым вздохом таки признался я.
– В таком возрасте, и уже достигнуть уровня мастера сил света! – с пафосом прокомментировал он мой ответ.
– Да нет, боевой, – поправил я его, сообразив, что он просто ошибся, но не поняв причины.
– Ну, так себя принижать не стоит, – он почему-то не хотел признавать очевидного.
Уж, наверное, сам-то я как-то лучше знаю свой ранг сил!
– Я серьёзно, всего немногим больше полугода, как прошёл квалификацию, – объяснил я реальную ситуацию.
– М-да-с, умеешь ты удивлять. Ещё там, в порту, ты выделялся какой-то необычностью. Будто и не с нами находишься, а так, в гости заскочил. А тут ты вообще отчебучил. Понимаешь, Иван, ты пробил полог тьмы от заколки в её волосах. Между прочим, который вообще-то светлые и с пятым не могут. Вот такие дела…
Да… Жёстко… И просто невозможно…
– Э… – промычал я, не зная, что говорить в ответ.
Даже почесал затылок, да только от боли в шишке скривился, но всё едино никаких умных мыслей в голову не пришло.
– А как же тогда лепесток? С таким-то рангом, – растерянно проговорила Светлана.
– Честно скажу, сложно. Потому он такой маленький, что с силой у меня беда, – ответил я уже ей.
– Но ведь это вообще невозможно! – возразила она на мои объяснения.
– Как сказать… Если нельзя, но очень хочется, то можно. Кольчуга моя тоже мало общего имеет с обычной. Если привычная защищает от повреждений, то в моём случае всего лишь снижается их величина, но всё равно они наносятся, – стал я терпеливо объяснять необычность ситуации.
– Получается, у тебя свет и ветер? – сделала она вывод.
– Я шестисил, – проговорил я грустно в ответ.
– Как же так?! – чуть не расплакавшись, проговорила она.
Да, такой диагноз в этом мире приговор.
– Наставников у меня не было. Где что прочитаю или услышу, вот и вся учеба, – прокомментировал я её вопрос.
– Вот тут ты, Иван, не прав. Ты думаешь, так просто попасть в Нахимовку? – вмешался в наш разговор её дядя.
– Нет, конечно же. Я сам не поверил сообщению о зачислении, – на всякий случай уточнил я для него.
– Видишь ли, таких, как ты, кого некому тренировать, но имеющих потенциал, принято отслеживать и ненавязчиво помогать. Потому у тебя был приоритет при поступлении. Да и учили вас там всё же пользоваться силой, хотя, конечно, индивидуально с тобой никто и не занимался, даже несмотря на твоё отставание. Но ведь и не препятствовали самотренировкам? Дали широчайший доступ к библиотеке, во всяком случае, к открытой её части. Вспомни, ведь были случаи, что тебе подыскивали книги и не из каталога? – терпеливо стал дядя объяснять мне, как неразумному.
– Есть такое, – согласился я в ответ.
– Правильно, потому что их выписывали со всего света, – неожиданно рассказал мне реальную ситуацию он.
– Ну, если так посмотреть… – растерянно ответил я.
В таком разрезе всё начинало играть совсем иными красками.
– Пожалуй, придётся пояснить и про твоё зрение, и тебе, племянница, заодно освежу знания. Иван, свет и тьма – силы-антагонисты во всём. Недаром их ещё «правдой» и «кривдой» зовут, хотя, по мне, всё же первое ближе к их сути, потому что их противостояние только на поверхности, а в глубине очень много общего. Вот взгляни на тот стакан на столике. Для меня он просто стоит. У светлого же это ещё и тысячи связей и взаимодействий. Ага, судя по твоим глазам, видишь, – последними словами он прокомментировал мою реакцию.
– У меня сейчас голова взорвётся! – выпалил я, зажмурив глаза.
– Кое-что проясняется. Судя по твоей реакции, способности у тебя эти совсем недавно, и ты даже на уровне инстинктов не умеешь ими пользоваться. Неужто на тебя так сурово шишка на затылке повлияла? Для тебя там мешанина помещений, людей, каких-то отметин, а самих стаканов миллион, – со смешинкой в голосе проговорил Лучезар Агафонович.
– И это есть, но что это?! – ответил я, продолжая жмуриться.
– Открой глаза и просто старайся ни во что не всматриваться, в крайнем случае рассредоточь взгляд. Ты видел прошлое и будущее этого стакана и все его взаимодействия во времени, но отделить их друг от друга сможешь только сам и для как-то связанного с тобой предмета, – объяснил он суть видимого мной.