— Обожаю за прямоту! — рассмеялся хан, — Идешь?
Она пришла.
— Жаль, что мы познакомились так поздно, — простонал он, когда Лармэн уже отдышалась и прилегла рядом. — Хотел бы полюбить тебя лет на тридцать раньше. Только представлю это тело юным… Завидую Тэрко.
— Напрасно, ведь ты трахаешь меня чаще, — ухмыльнулась она.
— Зачем он тебе?
— Он вожак моей своры, Архо. Пока каган нужен, каган живет. Ночные охотники не признают над собой женщину. Даже меня.
— Я кое-что о тебе знаю, — сощурился хан. — Знаю, что у грозной Лармэн две жизни: одна здесь, другая в лесу. В Алгебоно у тебя есть все, не каждый элтебер позволяет себе такую роскошь. Не спрашиваю, зачем ходишь в свору: у каждого свои причуды. Но на что тебе Тэрко? Не как вожак, как мужчина?
— Тэрко мой, — холодно пояснила Лармэн. — Он принадлежит мне. И будет принадлежать, пока жив. Ты что, узнал про девку? Слухи не врут, это моих рук дело. Я никогда не отдаю своего, запомни. Никому.
— Но сама-то легко отдаешься, и не только мне. Он это терпит?
— Не твое дело, — бросила она, но тут же одумалась. Господам так не отвечают. Архо не успел рассердиться, Лармэн уже ласкала его бедра и продолжала: — Он все еще верит, что я смогу понести. И по-прежнему любит. Пусть так и будет. Пока вожак мой и свора моя. Мужчина принадлежит тому, с кем спит.
— Даже я? — хмыкнул хан.
Она нахмурилась, но промолчала.
— Брось, не хотел тебя печалить, — примирительно улыбнулся Архо, — Я тоже люблю свою старуху, хотя и не спал с ней уже лет десять. Что поделать — родня! Ох уже эта родня… Слышала, что учудил Ярго?
— Ярго?
— Ярго Хед Кодо, муж моей Гисэн. Он всегда был со странностями, как и вся их пришибленная династия. Если бы не богатства Мифро… Да не о том речь! Похоже этот чудак окончательно свихнулся на вере. Гисэн прислала письмо, полное боли. Она пожаловалась, что Ярго отдал целое состояние за какую-то реликвию из Узерхау. Мизериты потребовали… Нет, не могу сказать вслух!
Архо приник к уху любовницы и зашептал. С каждым его словом глаза Лармэн становились все шире.
— Гисэн не ошиблась? Это что-то невероятное! Столько золота…
— Гисэн никогда не ошибается. Я чувствовал ее страдания через строки.
— Но что это за реликвия такая?
— Какое-то жидкое дерьмо. Гисэн рассмотрела его мельком, Ярго сразу же передал чашу Музам. С этими фанатиками только свяжись!
— Какого цвета? — Лармэн смотрела на него стальным взглядом.
— Что?
— Дерьмо. Какого оно было цвета?
— Да какая разница? — удивился Архо, но припомнил: — Вроде, черного. Дочь писала про «смолу, что пролилась с полночного неба». У Гисэн красивый язычок, она вообще очень чувственная…
— Мне нужно попасть в Мифро, — перебила Лармэн.
— Для чего? — удивился он еще больше. — Что тебя так раззадорило? Ты возбудилась сильнее, чем на мне!
— Что ты знаешь о плоти Музерату?
— Ты про горькое ритуальное пойло, которое разливают Музы? Лучше холодного дурмана принять, он чудеснее!
— Я говорю о настоящей плоти.
— Что за вздор?
— Полагаю, мизериты не зря ломили цену. Возможно, твоего Ярго и обманули. А если нет? Нужно в этом убедиться. Я должна убедиться.
— К чему ты клонишь? — серьезно посмотрел на нее хан.
— Помоги мне до нее добраться, Архо! До реликвии. Если в чаше то, что я думаю, ты об этом не пожалеешь. Мечтал увидеть меня молодой? А сам хотел бы остановить старение? Наслаждаться юными телами еще сотни лет? Принимать холодный дурман и не бояться за сердце?
— Какая-то чушь, — отмахнулся Архо.
Он небрежно оттолкнул Лармэн и поднялся с постели. Теперь она еще лучше рассмотрела дряхлеющего хана. Праздные годы не прошли даром: среди окружающей роскоши Архо выглядел бледной тенью.
— Позволь доказать, что это не так! — Лармэн через силу смирила гордость, сползла на пол у ног любовника и уткнулась лбом в пушистый ковер. Обнаженная и покорная, она играла на самых низменных пороках. — Помоги мне это доказать! Если подведу, делай со мной все, что пожелаешь!
— Не бросай таких слов, Лари, — жестоко усмехнулся Архо. — Ты знаешь, у меня богатое воображение. Допустим, ты помешалась на этой реликвии так же, как и Хед Кодо. Но чем я могу помочь? Цена этой вещи безумна! Да и не думаю, что Ярго захочет ее продать. Он очень упертый.