4
Свора ночных охотников вошла в поселение группами, с разных сторон. Тэрко понимал, насколько рискует. Он знал: нарушения неписаного договора ему не простят, но не мог поступить иначе. Тэрко только недавно стал вожаком и должен был утвердить свой авторитет. Несколько дней назад такая возможность представилась.
Три охотника не вернулись на стоянку. Разыскивать их стали не сразу: опытные и старые воины часто уходили на свободную охоту. Прежний вожак это терпел, хотя и без удовольствия. Когда его не стало, троица окончательно отбилась от остальных. Они рассчитывали возглавить свору, однако большинство было за Тэрко. Уйти недовольные не могли, но и повиноваться не собирались. Поэтому молодой вожак ждал, ждал терпеливо, целых пять дней. А потом приказал начать поиски.
Исчезнувших нашли быстро — точнее все, что от них осталось. У падальщиков было достаточно времени, чтобы как следует объесть тела; в разрывах плоти белели голые кости. Мертвые лежали там же, где погибли: в неглубоком овраге, на толстом настиле из опавших иголок. Их соратники превосходно читали следы, поэтому быстро установили причину смерти. Охотников расстреляли из луков, каждого убило единственное попадание. Неизвестные стрелки сработали отлично, не оставив жертвам ни единого шанса. Тэрко это настораживало, ночные охотники не признавали себя добычей. Неужели в лесу объявилась чужая свора?
Однако бывалые соратники ему возразили: убийцы сработали нечисто. Они оставили следы, которые вели в ближайшее поселение сауров. Несмотря на нелюбовь к погибшим, Тэрко был в ярости. Кто бы ни прикончил его охотников, за кровь следовало спросить. Своры никогда не укрывались в оседлых поселениях, но молодой вожак больше доверял глазам, чем предрассудкам. После сложных раздумий он приказал нарушить старинный договор и перейти околицу Клату.
Сауры растерялись и в ужасе разбегались по сторонам. Арзаты повели себя лучше, среди них было много опытных рубак. Звеньевые поспешно вооружали мужчин и смыкали ряды: от дома к дому, от улицы к улице. Тэрко не собирался проливать кровь впустую. Сейчас он хотел говорить.
— Кто у вас заправляет? — небрежно поинтересовался вожак, когда вся его свора собралась на центральной площади.
Поселяне окружили вторженцев плотным кольцом. В ответ на вопрос Тэрко вперед выступил рослый кетмен с темно-серой кожей. В его руке был фальшион — любимое оружие строевой пехоты.
— Как ты посмел ступить на нашу землю, дикарь? — прозвучало вместо приветствия.
— Несколько дней назад кто-то расправился с нашими братьями. — Тэрко не собирался лукавить. — Следы убийц ведут в твое поселение. Выдай их добровольно, и мы уйдем.
К удивлению вожака, на лице управителя растянулась улыбка.
— Так это были ваши ублюдки! Хорошо, что сами пришли. Среди нас есть те, кто желает спросить. С тебя, вожак! И с твоих дикарей! Если сумеете оправдаться, мы позволим вам уйти. Возможно. Я неплохо знаю вашего брата. Стрелы и иголки хороши из засады, из тени, со спины. А сейчас ты стоишь прямо передо мной. Сражался когда-нибудь лицом к лицу, охотник?
Молодой вожак опешил. Не из страха перед противником, но из-за уверенности, с которой его обвиняли.
— Спрашивай, если есть за что, — уступил Тэрко.
— Меня зовут Убро из Клату, и я, при всех присутствующих, родственниках и соседях, называю вас убийцами! Убийцами и насильниками! Подойди, Хако!
Из-за спин арзатов вышел неприметный поселянин в простой рабочей одежде. Оружия при нем не было, руки мужчины дрожали. Дымчатая кожа стала пепельной: когда серые кетмены волновались, они светлели. В глазах саура застыла глубокая тоска.
— Говори, Хако! — приказал Убро. — Скажи им все!
— За что? — едва пролепетал саур, он уже сотрясался всем телом, — Я не делал вам зла! Всегда жил в мире с диким народом! За что?! В чем провинилась моя малышка?!