Эта поляна ничем не отличалась от остальных. Обычная проплешина в густой чаще, зеленый ковер с редкими молодыми елями, среди которых невозможно было укрыться. Тэрко не чувствовал здесь опасности, но его спутница вдруг остановилась. В лесу ночные охотники не разговаривали, для общения им хватало жестов и условных сигналов. Но в этот раз Лари нарушила правило.
— Что это за место? — приглушенно спросила она.
Тэрко выглядел удивленным, прежде охотница таких вопросов не задавала. Пока он прикидывал, как ответить, Лари продолжила:
— Я его чувствую, Тэр. Совсем рядом.
— Что ты чувствуешь?
— Врага.
Вожак тут же подал знак своре, но Лари отменила приказ. Она давно заслужила такое право.
— Это другое.
— О чем ты?
Вместо ответа охотница взмахнула рукой, задавая направление.
— Следуйте за мной.
Вход в пещеру они нашли не сразу, он был отлично замаскирован. На склоне оврага прямо из почвы выходил ровный пласт камня, посредине которого зияла черная расщелина. Вокруг было много кустарника, его густые ветви служили отличным прикрытием. Если бы не особое чутье Лари, даже ночные охотники могли пропустить это неприметное убежище.
— Я знаю это место, — пояснила охотница.
— Откуда? Мы никогда здесь не бывали.
— Вы — нет, а я была. Лет десять назад. Хотя прежде не видела пещеру снаружи. А может и видела, но тогда все казалось кошмарным сном.
— Может это и был сон, Лари? — покосился на нее старый Мунео. — Проверь сама, здесь нет следов. Даже звериных. Десять лет — большой срок, но обычно в таких пещерках полно живности. Здесь же ничего, будто она годами была под водой. Думаю, там и сейчас вода.
— Я должна убедиться.
— В чем? — недоумевал Тэрко. — Что здесь случилось?
— Нам нужно спуститься вниз. Вдвоем. Остальные пусть ждут. Если солнце встанет в зенит, а мы не вернемся — идите на выручку.
— Что в этой пещере? — Тэрко не двинулся с места.
— Возможно, ничего, Тэр, — задумчиво произнесла Лари. — Может, это и вправду был ночной кошмар. От жажды видится всякое. Именно поэтому я должна убедиться.
Вожак поморщился, но кивнул.
Это была та самая пещера, хотя Лари узнала ее не сразу. Несколько широких каверн, когда-то вымытых подземной рекой, соединялись узкими проходами. Прежде здесь повсюду был камень: он нависал над головой, давил и угнетал. Теперь все изменилось. От входа, в самую глубь, раскинулся сплошной ковер из диковинных растений. Лари хорошо знала лес, безошибочно узнавала каждое дерево, траву, кустарник, но ничего подобного не встречала. Неведомые растения полностью скрывали стены пещеры, широкие листья с бутонами плотно приникали, словно присасывались к камню. От них тянулись толстые стебли невероятной длины, которые извивались змеями, теряясь во тьме. Больше всего охотницу поразила их расцветка. Огонь факела позволял различить несколько оттенков: от голубоватого и лилового до смольно-черного. Иногда наружу пробивались яркие зеленые прожилки, они едва шевелились безо всякого воздействия.
Под ногами стелился такой же живой ковер. Там, где ступали охотники, он напрягался и лопался, изливаясь ароматным содержимым. Вязкий запах казался Лари приятным, но Тэрко пришел в ужас. Возможно, это стало последней каплей: его разум отказывался принимать увиденное. Пещера была живой. В ее непроглядной темноте что-то скрывалось — что-то непонятное и враждебное.
— Ты убедилась, Лари? — прошептал Тэрко, брезгливо прикрывая лицо ладонью. — Пора уходить!
— Я должна дойти до конца. — Она говорила ровно, хотя в душе трепетала. — Эта пещера заканчивается тупиком, завалом. Перед ним самая широкая каверна. Меня там держали.
— Кто?
— Когда-нибудь расскажу, но сейчас у нас действительно мало времени. Мне здесь тоже не нравится, я чувствую это место. И мне страшно, очень страшно, Тэр. Но если я не дойду до конца, этот страх останется со мной навсегда.
— Тогда скорее покончим с этим! — приободрил он сам себя. — Вперед, и да хранит нас милостивый творец Музерату!
В конце пещеры нашлось корневище причудливого растения. Оно сформировалось в дальнем углу, все побеги исходили оттуда. Здесь стояла вода, сапоги охотников утопали в ней по щиколотку. Корни выглядели светлее побегов. Они переплетались в единый узел, покрытый обрывками грязной ткани. Ткань явно была рукотворной и это вызвало у Тэрко недоумение. Но Лари сразу все поняла. Она уже признала каменный столб, у которого изнывала от жажды. Даже наряд из листьев не смог преобразить место ее истязания.