Как же это было? Карина не могла ни о чем догадаться или не решалась ничего сделать? Может быть, ей казалось, что деликатнее будет не вмешиваться? Но Зоя… Мучилась и скрывала. Зачем? Скрывала и в прошлом году, и в этом. Почему, зачем?
Послышался хруст веточек на склоне.
Зоя поставила чайник у моей ноги, отошла в сторону и прислонилась к березе.
Карина смочила бинт водой из чайника, туго перебинтовала ступню и опять полила повязку.
— Не беспокой ее теперь, Валя. Завтра станет легче, только не беспокой.
— Спасибо, док. Буду послушным и не стану беспокоить ногу.
— Ишь ты — за «спасибо»! Давай угощай нас, чем можешь. И чаю мы не откажемся повторить. Зря мы распинались тут ради тебя, что ли? Только ты не вставай — я сама все найду.
— В палатке что-то есть, — сказал я. — Помню, у меня была еще банка сыра и растворимого кофе на донышке.
— …Ничего себе, — ответила Карина уже из «нутра», — растворимый кофе и в городе редко встретишь, а у него — пожалте.
Она хозяйничала бесцеремонно, как у себя дома.
— Только тушенки не хватало, — слышался ее голос, — с глаз долой.
— Не бей посуду, Карина, — сказал я.
— Какая у тебя посуда, нищета, — отозвалась Карина, — банка, что ли? Нищета, однако. Только что растворимый кофе, а так с голоду опухнуть можно на твоих харчах.
Она выкарабкалась из палатки и начала хлопотать у костра.
— Ты сиди, сиди, — сказала она, — не вставай, мешаться будешь тут…
Зоя стояла у березы.
Я видел опущенную голову, волосы падали на лицо, она их не отводила. Из-за волос не было видно того местечка под подбородком, куда я чаще всего целовал ее. И не было видно маленькой родинки на этом месте.
Она отвела лицо в сторону, когда я посмотрел на нее, потом просто прикрылась ладонью.
Наверное, и так она чувствовала мой взгляд, поэтому повернулась ко мне спиной и обняла березку левой рукою. Карина уже успела открыть сыр, рассыпала в кружки кофе, разложила галеты. Чайник пофыркивал на веселом огне.
— Вот и все, — сказала она. — Приобщимся к нищете. Зоенька, иди, садись.
Зоя молча покачала головой.
— Не капризничай, девка, — мягко уронила Карина. — Ты же сегодня так ничего и не поела.
Зоя опять покачала опущенной головой. Она стояла, потом сползла по стволу вниз и села на корневище. От костра были видны только ее плечо и голова.
Карина быстро подошла и склонилась над ней. Она что-то говорила Зое, но та молчала и изредка качала головой.
Карина вернулась к костру, села на бревно и подперла кулаком подбородок.
— Ох, бедная, бедная, — произнесла она тихо.
…Мы пили кофе, а Карина то и дело посматривала за палатку, где за скосом туго натянутого брезента, виднелась Зоина опущенная голова.
— Вчера она рассказала о себе, тебе и Жоре. Многого она не рассказала, но судить можно.
Кофе дымился в ее кружке, остывал, она забывала отпивать его, терла ладонью загорелый лоб.
— Гадкая история, Валя. Я почему-то думаю, что ты знаешь, как все это называется. Или нет?
Что ей скажешь?
Конечно, знаю. Собственные терзания ни при чем. Можно многое объяснить, но нельзя ничего оправдать.
— Нельзя, — сказала Карина. — Ты же мужчина, и нельзя ничего оправдывать. Слушай-ка дальше.
Она посмотрела за палатку.
— Этой весной она опять попросилась ко мне… Если бы она хоть что-нибудь рассказала!.. Опять увязался Жора. Я к нему претензий не имела, он хорошо работал. Но просто опасалась я его. Мало ли к нам в партии прибивается — и бичи хронические, и юнцы, и уголовники. У Жоры две судимости — в общей сложности семь лет исправительно-трудовых колоний. В партиях бывало и похлестче. Но вот чувствовала я в Жоре что-то такое… Настораживало в нем… злая тайная страстность, что ли… Думаю, не ошибаюсь… Он жестокий… Теперь выходит, опасалась я его не напрасно.
Карина замолчала и пригорюнилась. Я курил, смотрел в огонь и думал, думал, думал.
— Я не спрашиваю тебя, Валя, почему ты живешь на острове, молодой парень, один, без семьи… Может быть, ты чего-нибудь боишься, или болен, или ошибся, прости меня, старую… Но через Зою и по ее рассказу я тебя немного узнала и понимаю тебя. И не согласна… Не то, Валя. Нет, не то у тебя.
Она сняла через голову ремешок планшета, положила планшет рядом на бревно. Отпила глоток остывшего кофе.
— Дай мне закурить, пожалуйста.
— Ты же не курила, Карина.
— Я и не курю.
Карина закурила и сильно затянулась. Опыт у нее есть, хотя она и говорит, что не курит. И навык есть и опыт.