Лева, успокоившись, кивнул. Он знал совершенно точно, что Повариха изнывает от жгучего желания побежать и рассказать обо всем первому же встречному столбу. Но именно это и нужно было, чтобы избавиться от Третьего, в чем был заинтересован также и Лева. Ведь только тогда, если о том, что было сказано только что, станет известно и на судне, то остальное пойдет своим чередом, и Лева останется, как всегда, ни при чем, а в этом он был заинтересован не меньше того, чтобы избавиться от Третьего.
— Полдела сделано, — сказал он…
…— Черт бы вас всех побрал, бездельники, дармоеды, шакалы, свинячьи потроха! — вдруг раздался громовой голос, отзванивающий металлом. Эхо испуганно метнулось между сопками, отразилось десятикратно от поверхности воды и угасло в бескрайних просторах океана и тундры. — Собирайтесь до хаты, вас ждет настоящее дело! Выкарабкивайтесь из всех закутков, полянок, гастрономов, сквериков, оврагов, речных долин и бережков! Кто не может выкарабкаться сам, уцепись за того, кто может! Живее! Вы что, думаете, мне это сахар, что вы там заливаете шары и таскаетесь за юбками, в то время как я остался на судне?!
Казалось, одиноко стоящее на рейде судно дрожало от Чифовых проклятий, угроз и грубостей. Усиленный транзисторами голос его разрывал воздух на миллион кусочков, дробился о волны, исчезал в межпланетном пространстве.
— Кровопийцы вы мои! — плакался он. — Гробокопатели, псюганы, канальи, шакалы, немытые рожи, гамнюки, жуки навозные, свинячьи потроха!!! Даю вам час на сборы! Тот, кто не явится вовремя, автоматически будет считаться дезертиром, а впоследствии расстрелян на корме соленым огурцом! Есть у вас еще один шанс, торопитесь, торопитесь! Вас ждет настоящее дело!!!
Со всех сторон на Берегу собирались напротив стоящего на рейде судна немытые рожи, псюганы, шакалы и свинячьи потроха. Кто на катере, кто на шлюпке, кто на украденном в портнадзоре спасательном круге, кто на дощечке, как Семен, а кто и просто вплавь стремились они к своему родному корыту, предчувствуя, чем пахнет на этот раз снятие с якоря.
Вскоре на шканцах собрался весь экипаж, замерев в благоговейном молчании, ожидая все проясняющей речи Чифа, которая не замедлила раздаться с верхнего мостика уже без помощи усиливающих речь приспособлений.
— Мы отчаливаем! Подошел срок настоящего испытания! До сего дня ваша жизнь была не жизнью, а бесконечным бесплодным ожиданием момента, когда вам подвалит настоящее счастье! Но вот наконец этот день настал! Рассыпайтесь по рабочим местам, переодевайтесь и набивайте побыстрей желудки. Вытаскивайте наверх рассыпчатую соль, выкатывайте и замачивайте дубовые пузатые бочки, точите о камень вострые ножи! Пошла красная рыба!!! Лихоманка вас забодай, бездельников и псюганов! Пошла красная рыба! Палубной команде по местам стоять, с якоря сниматься! Все на месте? Эгей, канальи! Пошла красная рыба!
Зачихал продуваемый воздухом главный двигатель, заскрежетала выбираемая якорь-цепь, завибрировала корма от вращения винта, торжествующий рык тифона разломил пополам вселенную, и, распустив усики по воде, судно стронулось с места и начало быстро набирать ход.
В тот день я закончил шить стаксель, белая эмаль на корпусе яхты подсыхала, внутренность кокпита была хорошо проолифлена: назавтра можно было начинать оплавывание яхты и испытание ее на ходовые и маневренные качества. Я приготовил заранее вырезанный трафарет и макнул тампон в ярко-красную краску. Ближе к корме по обоим бортам яхты «набил» по всем правилам «фамилию» — «Уильямс».
Яхту я начал строить через неделю после приезда к Николаю и за месяц сколотил вполне приличную лодочку — двухместный парусный швертбот. Зная основы постройки маломерных судов и владея столярным ремеслом, нетрудно построить даже первую яхту, а остальные с опытом будут получаться все лучше. Строить их я научился еще в мореходном училище, после того как уже поплавал на рыбачьих судах в Атлантике. Для того чтобы осваивать, а потом и полюбить море, нет ничего лучше небольшого парусного судна, без запаха бензина, без громыхающего мотора и вечной возни с карбюратором и зажиганием.
Нашелся неплохой столярный инструмент, нашлись эмали, дерево, брезент на парус, двадцатиметровый хлыст бамбука, который море выбрасывает во множестве и который пошел на стоячий такелаж. Правда, дерева на корпус не хватило, пришлось содрать несколько досок с временного сарая, оставленного строителями. Снасти сплели из капроновых кончиков, а вот дельные вещи, блоки с вертлюжками пришлось набирать из обыкновенного железа, ненужного хлама, запчастей к двигателям и котельным агрегатам. Пришлось поработать сверлом и напильником и приобщиться к литейному делу: корпуса блоков и другие детали отливали из алюминия в топке титана.