– Айша заскулила, потому что Асе стало плохо. Собака такие вещи определяет на слух, по походке хозяйки. А плохо Асе стало, потому что она содрала пластырь, и её утренний порез снова закровил.
– Ну конечно! – В голосе Фёдора было столько яда, что хоть в пробирку собирай. – От вида пары капель крови ей так поплохело, что мне пришлось колоть камфору. И Лулу Ася, как только пришла в себя, вспомнила исключительно из-за утреннего пореза.
– Колоть камфору тебе пришлось потому, что у тебя не было другого предлога скрыться с наших глаз, – подчёркнуто терпеливо объяснил Ян. – А что касается Аси… Увы, Ася в этом дерьме замазана по уши. Она создала тебе алиби, спровоцировав свой обморок и убедив нас, что Лулу была мертва к тому моменту, когда ты побежал за чемоданом. Подозреваю, что этот самый чемодан ты заранее припрятал где-нибудь в малиннике. Не удивлюсь, если Ася перенесла его к самому крыльцу Лулу: у тебя-то на счету была каждая секунда. Закрыть одежду, лицо, руки, чтобы не забрызгало кровью, зарезать человека, снять спецодежду, бросить вместе с ножом в камин… Кстати, во что ты упаковался?
– Твоя история, тебе видней, – съехидничал Федя.
– Думаю, в дождевик. Пахло там горелым полиэтиленом. Ты сказал Лулу, что пошёл дождь? Или это Ася как-то подготовила её к твоему маскараду? Ладно, неважно. Мне больше не даёт покоя вопрос, почему вы не отказались от своего плана, когда прибежала Айша. Всё остальное я могу понять. Лулу выследила вас с Асей и пригрозила рассказать всё Алику или даже его мафиозному папе, если вы не заплатите ей за молчание. Хорошо так заплатите, чтобы ей хватило на открытие собственного гадального салона. Таких денег у вас нет, а даже если бы и были… Это же Лулу. Нет никакой гарантии, что она будет молчать, даже если получит деньги. А папа у Алика – человек восточный, кто знает, на что он способен, если сочтёт, что задета честь семьи. В общем, стукачку надо заткнуть любой ценой и как можно скорее. Но не ценой же собственной свободы! Вы ведь понимали, что собака на участке практически исключает версию постороннего убийцы, потому Ася и отвела её на вязку. Так зачем было тупо следовать первоначальному плану, когда обстоятельства поменялись? Неужели нельзя было переиграть?
Федя неспешно допил свой коньяк, подумал и налил ещё.
– Можно я попрошу тебя сначала удовлетворить моё любопытство? – сказал он, когда Ян уже решил, что ответа не будет. – Ты намерен с кем-нибудь поделиться этой своей историей?
– Если ты не надумаешь заткнуть меня тем же способом, что и Лулу, – нет. Кстати, предупреждаю: я подстраховался. Пообещал с утра зайти к Лёвке и попросил его забрать с собой мой планшет. Не сомневаюсь, что следствие поинтересуется его содержимым, если я вдруг скоропостижно скончаюсь.
– Вот, значит, как… – Федя криво усмехнулся. – Совсем за подонка меня держишь? Ну, и пошёл ты на… Другу я, может, ещё чего-нибудь и сказал бы, а тому, кто ждёт от меня ножа в спину – извини.
Назавтра Ян ехал в электричке и думал, что ему, вероятно, придётся ещё не раз прокатиться к следователю в райцентр. Но в дачный посёлок он больше не вернётся. Не зря мудрые люди говорят, что в детство возврата нет. Не стоило и пытаться, только светлую память замарал.