Цензор Гильдии господин Гион Коди и Администратор Гильдии госпожа Терильда Таайр сидели на жёстких стульях и выслушивали разнос от младшего по званию. Магистр Маркум Дойв в одеянии видавшего лучшие времена горожанина смотрелся на их фоне невзрачно, зато в выражениях не стеснялся.
- Неучтённые, говорите, дохлые Адепты по канавам валяются? Сами так себя растак, перемудрили. Вам не кажется, что я на самом деле Адепт или, мать, кто?! Я в канаву не хочу.
- Коллега, право, к чему... - успокаивал Цензор в кои-то веки, днём (когда почивает клиентура) скрытно пробравшегося на встречу с руководством коллегу.
- Ни к чему! Вообще ни к чему! Я который год притворяюсь Адептом, провожу дни и ночи на дне городского сброда в дыре, где из всей культуры - только мозаичные полы старой бани. Вы, сидя у себя...
- Коллега Дойв, никто не посмел бы проводить черту между...
- Ну и не смейте! Вы, сидя у НАС в светлых башнях Гильдии, сочиняете и подписываете бумажки любого вам угодного содержания. Захотели, Магистра вот с сопровождающим сгоняли всего-то в солнечный, дырку над ним, Алоан, туда-сюда-обратно. Захотели - Магистру годами, кровью, сукровицей выстроенное прикрытие взяли и того... А если бы вашу, твою должность вот так, об коленку хрусть?
- Мы не, - Цензор лихорадочно пытался подобрать для Магистра Дойва достойную замену, не будучи Администратором, не мог и давился положенными красивыми словами, - не рассчитывали на столь, эээ...
- Бэээ! - совсем не-по козлиному рявкнул Маркум Дойв, на полтора месяца старший по инициации в Магистры, чем Гион Коди, - я вам, в роги два, Адепта вприсядку исполнял полдюжины лет, и какого... рода благодарность за это получил?
Ректор и Администратор печально переглядывались. Коллега Маркум Дойв вместо должности при Совете Гильдии попал на работу притворного нелегала не волей злого рока, а как раз за несдержанность и несработанность в команде. Второй слой легенды, согласно которой Маркум как раз был Магистром, но изгнанным из Гильдии, ради такой некрупной добычи светить не стоило. Вот объявись нелегал-Магистр...
- Ну и что вы можете нам предложить?
- Вам - вот ничего! - Магистр Дойв сложил руки на груди и обратил взор к гравюре на стене, воспроизводящей знаменитое полотно Ойерса “Старший Брат Братства изгоняет Кодрела Восьмого”.
- Ну тогда ничего и не делайте, - ровно и бесстрастно произнёсла Администратор Таайр, - продолжайте притворяться Адептом. Ищите другого Адепта для инициации этой Ланы. А когда окажется, что инициация не работает, тогда мы вас всех как бы повяжем. А Лану, раз уж Гильдия обещала, потом спокойно инициируют два нормальных Адепта. Этого добра у нас хватает. Теперь же прошу, отобедайте с нами, Коллега. Возможно, отчёт о положении дел в Алоане будет вам интересен. Для сравнения, так сказать. Ну, и бюллетень свежий.
- Ежемесячную бумажку я и без вас читаю, коллеги, тоже мне тайное знание, - скривился напоследок Магистр Дойв и позволил увести себя к столу.
***
Человек в чёрном наклонился, протянул Лане руку, нетерпеливо приплясывая на месте. Местом был подвал бывших городских бань, с тех пор перекроенный под клетушки самого разного (не всегда законопослушного) назначения. Совет “иди ты в баню” в разговорах коизиан означал всё, что на улицах и площадях, в лавках и мастерских с вывесками почтенные горожане не продают и не делают - от размена тёртых-резаных монет до заклада вещей сомнительного происхождения, от дешёвых зубных пломб до тайных абортов мужним жёнам.
Что бы там Гильдия не планировала, всё пошло не так. То есть подпольный Адепт действительно явился, скрыв лицо под капюшоном, горбясь и шепча. Он и этот самый тайный маг Маркум Дойв некоторое время рассматривали и ощупывали Лану на предмет пригодности к инициации, цыкали зубами, разводили руками, набивали цену за секретность, обсуждали маршрут и место встречи. Для инициации ещё надо найти подходящее место скрещения силовых линий, а в столице и окрестностях они все давно выкуплены Гильдией и сделаны недоступными очень простым путём, постройкой массивной кирпичной пирамиды.
Лана, как и положено дочери остенгского судовладельца, торговалась не на жизнь, а на смерть, в конце концов отстояла “свой” гросс золотых, выложила на стол оговорённую вперёд половину, а потом...
Потом темнота, огонь сквозь темноту, удар по ушам, по рёбрам, по всему телу, и очень жёсткий пол, вымощенный красивыми цветными изразцами. Прямо перед глазами ирисы и лилии цвели на зелени, сплетённый узор обрывался грубо сложенной прямо поверх плитки стенкой в четверть кирпича. Стена была пробита, дальше темнел коридор, в ушах звенело и грохотало так, словно грохот взрыва в них застрял и не мог выбраться. Кроме звона не было слышно ничего, ни беготни, ни криков - хотя этого добра вокруг, наверное, хватало.