Я услышал, как она роется в кухонном шкафчике, попытался встать на ноги, но вместо этого упал на пол и пополз. Невидимый зрительный зал шумел, мне казалось, что я вижу нацеленный на меня глазок телекамеры. Попытался нащупать поварской колпак, но его на голове не оказалось.
– Пожалуйста, Сэмми, не усложняй мне задачу.
Лиза тенью нависла надо мной, держа что-то в руке. Я дернулся. Сильная боль пронизала плечо.
– Не двигайся! Не двигайся! – слышал я визг Лизы.
Она наступила ногой мне на спину, чтобы я не дергался, но боль снова привела меня в чувство. Я перекатился по полу, и Лиза упала. Я на четвереньках пополз к выходу, нащупал ручку и открыл дверь.
Меня настиг еще один удар, в спину. Но я уже высунул голову из квартиры, схватился за косяк и перевалил тело к лестнице. Я не почувствовал ступенек, когда скатился по ним на нижнюю площадку. В дверях орала Лиза. Кое-кто из соседей начал выглядывать из квартир. Я снова пополз и прокатился кубарем еще один лестничный марш. По всему телу разлилась боль, но она была какой-то далекой, чужой. Я выполз на тротуар, и тут меня подхватили чьи-то руки. Последней мыслью была надежда, что это не руки Лизы. И я уснул. А может, умер.
13
Я не умер, однако сломал себе три ребра и плечо. С больничной койки я следил за развитием событий. В подвале у Лизы нашли следы, указывавшие на то, что труп Луки лежал там, пока у нее не выдался свободный вечер и она не отвезла его в лес.
Разве для того, чтобы сын выступал по телевидению, надо кого-то убивать?
Хотя почему бы и нет? Бьюсь об заклад, что не она первая.
Я вышел из больницы как раз к похоронам Луки. Пришло множество народу: люди шоу-бизнеса, актеры, певцы, конферансье. Явились и журналисты, но Марчелло настоял, чтобы полиция держала их на расстоянии. Они попытались взять у меня интервью, но я здоровой рукой зашвырнул микрофон за ограждение. Журналисту это явно не понравилось, и он наверняка черт знает что напишет завтра. Но меня это все уже не волновало.
Я шел за гробом рядом с Марчелло.
– Мне сказали, что тебе удалось не уснуть под сильной дозой снотворного, – сказал он.
– Преимущество бывшего алкоголика. Не хочешь, а научишься держаться на ногах, несмотря ни на что. Но так, как в тот день, я чувствовал себя только однажды. Угадай когда.
– Сдаюсь.
Мы поравнялись с Катериной, шедшей под руку с адвокатом. Бастони подмигнул мне, что совсем не соответствовало обстановке. Катерина сделала вид, что меня не узнала. А может, это мне было нечего ей сказать. Пока нечего.
– На репетиции спектакля с Лукой на телевидении, когда я приклеивал бороду. То же ощущение, один в один. Я даже будто снова пережил тот вечер, пока старался не дать себя убить.
– Странно.
Мы молча вошли на территорию кладбища. Луку должны были кремировать. Теперь уже окончательно.
– Слушай, Марчелло, мы на освященной земле, и ты не можешь соврать. Лука хотел играть спектакль со мной или один? Ответ объяснил бы множество вещей. Например, бутылку виски со снотворным на моем столике в гримерке.
Марчелло глядел вдаль:
– Какая теперь разница?
– Ты прав, никакой.
– Знаешь, – сказал он вдруг, – куча народу все время спрашивает о тебе. Я давно подумываю вернуть тебя на сцену.
– Да брось ты!
– Это моя работа. Я агент и привык ловить шанс на лету. Да и ты уже достаточно вошел в форму, и скалкой тебя теперь не убьешь.
– Это был топорик для разделки мяса, с чугунной ручкой. Я же когда-то изображал повара, не забывай об этом.
– Представь себе, не забыл. Более того, думаю, что мог бы начать снова.
– Брось, я тебе уже сказал.
– Увидимся скоро за ужином. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– Пари?
Мы подошли к печам. Кортеж остановился, и гроб опустили в узкую нишу. Из-за больной руки я не мог присоединиться к тем, кто его нес, и наблюдал со стороны, как Лука принимал последние в своей жизни аплодисменты.
Занавес.
(пер. О. Егоровой.)
Андреа Камиалери
Слишком много недоразумений
1. Предыстория
Бруно Коста – техник телефонной компании, из тех, кто ставит новые линии или по вызову жильцов устраняет в квартирах неисправности.
У коллег этот симпатичный тридцатипятилетний здоровяк слывет человеком надежным и щедрым.
Постоянной девушки у него нет, он считает, что еще не время заводить серьезные отношения, но до женщин чрезвычайно падок и ценит свободу маневра.