Понятно, что теперь Яко в каждую ночь повторял и повторял свой опыт, иногда не по разу, пока не добрались до Тулы, где удалось влезть в поезд, идущий на Москву, Фаня все ждала, когда же, наконец, начнет испытывать восхитительное чувство наслаждения, о котором тайком читала в запрещенных романах, но не чувствовала ничего. Ну, да ладно, ему же приятно, так что пусть, теперь-то куда деваться? Поздно.
В Москве их ждали две поразительные новости: во-первых, оказалось, что Москва стала столицей, сюда из Петрограда перебрались все учреждения новой власти. А вторая — Фаня обнаружила, что из ее жизни пропали две недели. В том числе, и ее день рождения — старый календарь решительно отменили. Вот так. Думали, что прибыли в Москву 4 мая, а на самом деле — 17-го. И куда делось 14-ое число? Получается, что ей уже исполнилось восемнадцать, и хотя евреи не отмечают день рождения как праздник, но все же дата-то символическая! 18 лет в 18 году. А вот и нет. Никакого символизма. Ну хоть по еврейскому календарю дата останется прежней — 20 ияра[14]. Ее она, кстати, тоже пропустила в их странствиях, так что как ни крути, а ей уже целый месяц как восемнадцать лет! Удивительная штука календарь.
«Видный деятель коммуны» бросился к своим знакомым, она осталась ждать его в парке, рядом с огромным памятником. Красивый, с фигурами. Но пойти рассматривать эти фигуры побоялась — вдруг пропустит Яшку? Так что вместо этого принялась разглядывать москвичей, в основном, москвичек, конечно. Поняла, что одета она нелепо, то, что в Одессе считалось приличным нарядом, здесь выглядело как провинциальный балахон. Неловко очень. Ну, а откуда брать средства на модную одежду? Нету у них с Яшкой денег, можно сказать, подаянием питались. Еще поразило, что многие девушки, да и женщины постарше, носят короткие юбки — даже выше щиколоток! И никого это не смущает.
Тепло. Фаня сняла жакет, меховую безрукавку и сразу почувствовала, как на нее пахнуло «потом странствий». Именно так выспренне она об этом противном запахе подумала, сама над собой посмеялась.
Яков вернулся. Не глядя в глаза, переминаясь с ноги на ногу, сообщил что получил очень, очень ответственную должность в Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем («В Чрезвычайке»! — ахнула про себя Фаня. — Ай да Яшка!), ему выделили комнату в общежитии, но отдельные комнаты дают только семейным, так что он отведет ее пожить первое время к знакомым знакомых…
— Ну, так а в чем дело? — спросила Фаня. — Если дают семейным, так разве мы не муж и жена? Если надо официально, чтобы документ — давай распишемся, это ведь сейчас так называется.
— Ты еще про хупу[15] скажи! — пробормотал Яков.
15
Хупа — балдахин, под которым еврейская пара стоит во время церемонии своего бракосочетания, а также сама эта церемония.