Айрольди в ответ только разводит руками.
– Пошли со мной!
Они выходят из комиссариата, садятся в машину Кименти и едут в ресторан, где идут приготовления к вечеру. Владелец узнает счет, выписанный накануне вечером. Официант тоже вспомнил пару. Сидя снова в машине, Кименти листает записную книжку Анны, набирает на мобильнике номер пиццерии, просит адрес.
В пиццерии хорошо помнят две пиццы, заказанные в пятницу вечером.
– Почему вы запомнили именно этот заказ?
– Синьора была нашей постоянной клиенткой, и она всегда заказывала одну пиццу. Но в пятницу она заказала две. И я спросил себя: в чем дело? Синьор комиссар, ради бога, скажите, эта несчастная синьора съела пиццу в компании своего убийцы?
Кименти пожимает плечами. Потом обращается к Айрольди:
– Может, и мы закажем пиццу?
– А почему нет?
Естественно, пока едят, они обсуждают происшедшее. Похоже, что оба они не верят в виновность Бруно.
– Двигатель автомобиля был еще горячий, когда вы меня послали проверить, – говорит Айрольди. – По-моему, Бруно действительно уезжал к себе и вернулся как раз вовремя, чтобы нарваться на приключение.
– Завтра, возможно, у нас будет окончательное подтверждение, – говорит Кименти.
– Каким образом?
– Бруно утверждает, что Анна звонила ему со своего мобильника, который теперь у нас в комиссариате. Если звонок действительно был, он высветится. И высветится продолжительность и время разговора.
– Почему же нам не пойти и не проверить сразу?
– Ты что, забыл, что сегодня воскресенье?
После пиццы оба едут к Бруно. Ключи он им отдал. Они входят, осматривают квартиру, и им ничего не остается, кроме как подивиться царящему там порядку.
На следующее утро, около десяти, пока Бруно устало повторяет следователю прокуратуры все, что накануне говорил комиссару, Кименти получает подтверждение. С мобильника Анны в половине десятого вызывали номер Бруно. Разговор был недолгим. Кименти и Вилланова совещаются, и Бруно отпускают на свободу после того, как он подписывает свои показания. У входа толпятся журналисты: им не терпится узнать новости о преступлении, занявшем страницы всех газет, но Бруно никто не фотографирует, никто не знает, что он был задержан по этому делу. Выпуская его из комиссариата, Кименти замечает, что Бруно не в себе.
– Что думаете делать?
– Поеду домой.
– Послушайте, давайте Айрольди довезет вас в моем автомобиле хотя бы до вашей парковки.
По пути к внутренней стоянке комиссариата Бруно вдруг окликает женский голос:
– Бруно!
Удивленный, он останавливается, но не узнает окликнувшую его женщину в форме, которая подходит ближе:
– Привет, Айрольди! Бруно! Ты что, не узнаешь меня?
– Грация! – говорит Бруно, пристально вглядевшись.
Грация радостно обнимает его:
– Мы с тобой лет пятнадцать не виделись! Как ты тут оказался?
Бруно смущен. Вмешивается Айрольди:
– Потом объясню. Поехали?
Озадаченная Грация смотрит, как они садятся в машину Кименти и уезжают.
Бруно открывает дверь своей квартиры, идет прямиком в спальню, не раздеваясь, падает на постель. Его бьет судорожная дрожь.
Грация рассказывает Айрольди о своих отношениях с Бруно. Оказывается, они были помолвлены, когда им было еще по пятнадцать лет. А потом потеряли друг друга из виду.
В последующие дни интерес к убийству Анны Дзанки спадает, теперь почти все уверены, что это дело рук вора и бродяги, который, будучи застигнут на месте преступления, дал волю своим звериным инстинктам. Расследование Кименти тоже застыло на мертвой точке. У бывшего мужа Анны на воскресное утро оказывается железное алиби.
У Бруно жизнь круто изменилась. Его сразила нервная горячка, очевидное последствие стресса, уложившая беднягу на три дня в постель. За ним заботливо ухаживает Грация, которая забегает каждую свободную от службы в полиции минуту. Бруно не хочет читать газеты, смотреть телевизор: он отчаянно стремится забыть все, что случилось. Он даже не знает, что тело Анны отдали родственникам и похороны состоялись в Милане.
В один чудесный вечер Грации удается уговорить Бруно выйти с ней на прогулку. Похудевший и побледневший, Бруно оглушен уличным движением Палермо, снующими повсюду людьми.
– Давай вернемся домой.
– Ну, еще пять минут.
Наконец они возвращаются. Бруно без сил опускается в кресло. Грация убирает со стола, потом очень тихо включает телевизор. Передают последние новости. Грация не замечает, что Бруно стоит у нее за спиной и тоже смотрит на экран, где появляется фото незнакомого мужчины. Голос диктора говорит: «Вчера стало известно имя итальянца, убитого в Париже при неясных обстоятельствах. Это сицилийский турист из Палермо, Бруно Дзанки…»
Но Бруно уже не слушает. Его неожиданно захлестывают недобрые воспоминания. В их потоке возникает бармен, мечущийся по залу и выкликающий фамилию Дзанки. Бруно вспоминает, как он в шутку спросил Анну, не ее ли это родственник, как из озорства схватил трубку и его назвали по имени.
Бруно Дзанки!
Грация оборачивается на громкий стук и видит, что Бруно без памяти падает на колени.
Грация не уходит домой, так как пришедший в себя Бруно очень возбужден. Проснувшееся любопытство толкает его к действию. Он рассказывает Грации про свою глупую выходку в ресторане в субботу вечером, когда он выдал себя по телефону за Бруно Дзанки.
– Ну и что все это значит? – спрашивает Грация.
Бруно догадывается, что все это значит. Он пытается выдвинуть свою гипотезу, пусть не совсем точную, но логичную. Не доверяя Дзанки, которого они втянули в какое-то темное дело, подельники посылают одного из своих проследить за ним в ресторане. Этот человек не знает Дзанки, ему его только описали. Можно себе представить, как удивился соглядатай, когда на телефонный звонок ответил мужчина, совсем непохожий на Дзанки по описанию.
Он решает выследить незнакомца, убежденный, что они с Анной живут вместе. Назавтра он возвращается, но Бруно не застает, а застает Анну, которая не может ответить на его вопросы. Тогда он пытает ее и убивает.
– Завтра поговорю об этом с Кименти.
– Нет. Я тебе запрещаю.
– Почему?
– Потому что я сам должен это сделать. Завтра я выхожу на работу. Ты же должна только узнать, когда этот Дзанки приехал в Париж.
Теперь Грация может вернуться домой. Она видит, что Бруно на редкость быстро выздоровел.
Бруно возвращается на работу. Всем он говорит, что болел, и друзья действительно находят его похудевшим и физически ослабшим. Единственный плюс во всей этой истории – никто из коллег не связывает его имя с убийством. Они знают, что в пятницу вечером он был у Дзанки по вызову и в понедельник собирался поставить ей новый аппарат, знают, что он давал показания по делу, но не знают остального. Поэтому их вопросы не выходят за рамки праздного любопытства.
– Она что, действительно была так красива, как в газете написано?
Бруно нехотя отвечает, что клиентку разглядел плохо. Его вызывает начальник и сообщает, что на сегодня больше нет заказов. Он может приступить к работе завтра с утра.
Но Бруно не уходит из офиса. Он спускается в подвальное помещение и оказывается перед дверью, на которой квадратными буквами написано, что посторонним вход строго воспрещен.
У двери стоит стол с двумя телефонами и разными документами. За столом человек в форме.
– Мне нужно поговорить с синьором Умберто Доминичи.
– Вы не можете войти.
– Хорошо, но он может выйти на минуту.
– Ваше имя?
Бруно называет имя и фамилию, человек нехотя набирает номер, коротко с кем-то говорит.
Вскоре дверь открывается и показывается Умберто, один из тех немногих друзей Бруно, кто часто звонил ему, пока он болел. Они договариваются вечером поужинать вместе.