– Здорово, – смеялся Карло с полным ртом. – Мама никогда не готовит, у нее нет времени. У нас дома только булочки и замороженная пицца. А школьный обед просто гадость!
– А как получилось, что у тебя нет друзей?
– Нет, и все. Никто не хочет со мной играть, и меня никогда не зовут.
– А ты возьми и устрой вечеринку у себя в доме!
– Мама не хочет.
– А твоя мама вообще чего-нибудь хочет? – Адриана вышла из себя.
Ясное дело, она была на стороне Карло. Она не знакома с этой Лаурой, но, кажется, начинает ее ненавидеть.
– Тишины. Мама всегда хочет, чтобы было тихо, – подумав немного, ответил Карло.
Уголки рта у него были вымазаны мороженым.
– А папа?
Карло посерьезнел. Он не любил касаться этой темы. Если бы мог, он не стал бы отвечать.
– Папы у меня нет, – прошептал он.
Адриана взяла его за руку, но он быстро высвободился. Казалось, он вот-вот расплачется. Он поднял на нее водянистые глаза.
– Я много читаю, – с гордостью заявил он.
– Сказки? – с облегчением спросила Адриана, потому что тупик, в который она завела разговор своей неосторожной фразой, был наконец преодолен.
– Книги по науке. И о путешествиях. Мне путешествия нравятся…
– Понимаю. Индия…
– И Мексика, и пирамиды майя. А ты знаешь, что майя было два миллиона, а испанцев всего восемьдесят и они перебили всех майя?
– Как это грустно!
– А американские индейцы? Знаешь, их было много миллионов, и ковбои их уничтожили.
Адриану вдруг охватило беспокойство. Она решила, что все дело в официанте, который крутился возле столика и строил ей глазки. Официанта она отшила, но ощущение тревоги не прошло. Тогда Адриана поняла, что на нее кто-то смотрит. Она обернулась и поймала взгляд человека, которого узнала. Он тоже ее словно бы узнал и, подняв бокал, подмигнул. Ей захотелось провалиться сквозь землю, оказаться далеко-далеко или исчезнуть как по волшебству.
– Счет! – резко вскрикнула она, но человек уже поднялся и направился к ней.
X
Витас взял кларнет и попытался сымпровизировать сокрушительную версию «St James Infirmery» для последних редких прохожих, спешащих на обед. Но в его шляпу не упало ни одной монеты. Рассеянные и мрачные итальянцы пробегали мимо. Последнее «ля» Витас адресовал витрине ресторана на другой стороне улицы, а потом убрал инструмент в футляр. Мама Ирина, опустив хвост и насторожив уши, снова глухо заворчала.
– И что такого особенного в этой женщине? Она немолода, худая, у нее мальчик какой-то странный, она все время нервничает… а глаза красивые… они много страдали, но умеют и смеяться… Почему бы не провести чуть-чуть времени с женщиной, которая смеется, а, Мама Ирина? И потом, куда нам с тобой девать время? Сегодня мы здесь, а завтра?.. Или в тюрьму, или нож в спину. Эх, завтра… что ты об этом знаешь, Мама Ирина…
Мама Ирина завиляла хвостом, завалилась на спину и подставила живот. Витас вытащил из кармана куртки окурок сигары, зажег и стал спокойно ждать.
XI
Звали его Джерардо, он продавал автомобили. Был он богатый хам: почему-то обе эти добродетели прекрасно уживаются вместе. Когда они с Адрианой познакомились, он ни на минуту не перестал отпускать шуточки сидевшему рядом трясущемуся, видно от паркинсонизма, старичку. Адриана понимала, что объектом беседы была она, и не надо было обладать богатой фантазией, чтобы уловить настрой. Она помнила агентство «Иления Эскорт» и прейскурант еще в лирах: тогда только-только переходили на евро. Джерардо нанял ее на выходные с единственной целью: запихнуть в постель к другому хаму, миланцу, с которым у него намечалась выгодная сделка. Правда, миланец оказался голубым.
– Учитывая, что мы оба здесь… – без обиняков отрезал тогда Джерардо, закрывая за собой дверь комнаты, – и что я заплатил…
Неужели ей никогда не расстаться со всем этим? Счет все не приносили. Джерардо поднялся и направился к ней, надевая пиджак. Протянул жирную руку. Адриана неохотно ее взяла и слабо пожала, исключительно из воспитанности и чтобы не напугать Карло, который наблюдал за сценой со своим обычным полусонным и немного отрешенным видом. Наверное, у нее, когда она позволила Джерардо с собой заговорить, тоже был такой же вид.
– Сын?
– Нет, сын подруги. Оставила мне на пару часов…
– Ага… – сладко промурлыкал он. – Значит, у тебя все по-прежнему.
Потом, не дожидаясь приглашения, подсел за их столик и протянул Карло банкноту:
– Пойди, малыш, купи себе мороженое.
– Я уже ел мороженое, – удивленно запротестовал Карло.
– Ну тогда кока-колы или чего хочешь… Нам с синьориной Адрианой надо поговорить.
– Мне с тобой говорить не о чем! – отрезала Адриана, сердито перехватив на бегу официанта и напомнив о счете.
Тут Карло, как назло, забрал деньги и направился к игровому автомату возле кассы.
– Видишь, шкет оказался умнее тебя, – ухмыльнулся Джерардо и взял ее за руку, которую она поспешно выдернула.
– Что тебе от меня надо?
– Ты еще работаешь в агентстве?
– Нет.
– Обзавелась своим делом?
– А тебе-то что?
– Так просто… может, с мамашей мальчонки. Две подруги, знаешь, как это бывает…
– Джера… я спешу. Говори, чего тебе надо.
– Маленькой благотворительной акции, – неожиданно по-человечески вздохнул Джерардо.
– Дальше?
Рассеянным жестом, снова вздохнув, он указал на старичка, который, тряся головой, шумно тянул свой кофе.
– Папаша мой… бедняга, при смерти…
– И что? Я в сиделки не нанимаюсь.
– Мне бы хотелось… сделать ему подарок… пока он не помер…
– А я при чем?
– Слушай… Папа в больнице, сама понимаешь, это не курорт… Видишь, в каком он состоянии, и я ничего не могу сделать… А сегодня я на полдня выпросил разрешение вывезти его. Я, как тебя увидел, сразу сказал себе: а что, если Адриану попросить… совсем простую вещь… если бы мы пошли ко мне, а мальчишку этого слабоумного оставили поиграть на компьютере… и ты бы… сыграла для папы маленький спектакль…
– Спектакль?
– Ну да, ты ему в последний раз покажешь… бедный старичок, хоть одним глазком… да что он может сделать, такой плохонький!
– То есть я должна раздеться…
– Во-во!
– И дальше?
– А потом, если тебе взойдет в настроение, мы с тобой…
Джерардо недвусмысленно подмигнул и весь расплылся в такой широкой улыбке, что Адриана увидела прилипшую к его ослепительно-белым зубам петрушку. На нее накатила волна тошноты. Прежде чем она успела что-то ответить, наконец явился официант со счетом. Надо держать себя в руках, я держу себя в руках, расплачиваюсь и ухожу, подумала Адриана и полезла за кошельком. Но Джерардо ее опередил, и официант ушел с его кредитной картой.
– Я угощаю, если ты не возражаешь… а за то наше дельце, при твоем согласии, еще пятьдесят…
Адриана вскочила как пружина, опрокинула стол, и все увидели, все, кроме Карло, погруженного в игру, и старичка, который тряс и тряс головой, – все увидели, как огромными прыжками она налетела на официанта, уже стоявшего у кассы с кредитной картой и счетом, как швырнула ничего не понимающей женщине две пятидесятиевровые купюры и, заорав: «Сдачи не надо!» – схватила за руку Карло. Он сопротивлялся: «Я ставлю рекорд!» – а она, не переставая кричать: «Идем отсюда, идем отсюда, ублюдок, мерзавец!» – вмиг выскочила прочь из проклятого кафе, в сырой и ветреный вечер. Господи, если бы вот так выскочить из прошлого, из настоящего и из всей своей несчастной жизни…
XII
Джерардо был не из тех, от кого легко отделаться, и не так-то просто было сказать ему «нет». Чтобы какая-то потаскушка вздумала ему отказать! Зажав в руке кредитную карту, он ободряюще махнул старичку, выскочил на улицу и в два прыжка догнал Адриану.