моим передвижениям любопытной старухой. Я никому не могу доверять, даже людям, которые при других обстоятельствах были бы в одной команде со мной. Я чувствую себя виноватым, зная, что мои действия приведут к их смерти, но я должен напомнить себе, что они все равно были бы мертвы. По крайней мере, таким образом, другие люди в других местах смогут жить. Я не должен был превращать их в мучеников, но у меня нет выбора. Пока я ищу стратегическое место для подготовки к атаке, я начинаю слышать кое-что, что вызывает у меня подозрения. Это очень похоже на отдаленные крики толпы. Я внимательно прислушиваюсь, стараясь расслышать сквозь звуки других заключенных, шаркающих по камере. Это безошибочно. Я слышу шум приближающейся толпы, их крики о крови становятся все громче, громче и громче. Старая женщина, которая говорила со мной раньше, тоже должна это слышать. ”Должно быть, это особое событие", “ говорит она. “Обычно в такое раннее время суток драк не бывает”. Я хочу спросить ее, как она вообще может определить, какое сейчас время суток, ведь мы находимся в совершенно темной камере, и снаружи ничего не видно, но у меня есть более важные вещи, о которых нужно подумать. Особое событие может означать только одно: охотники за рабами объявили о моем прибытии. Я знал, что стану ничьей для зрителей, но я не думал, что стану такой ничьей, что они перенесут игры на середину дня. У меня вообще не будет вечера на подготовку. Они проводят особый бой, прямо здесь, прямо сейчас. Меня охватывает приступ паники. Я пробыл здесь всего двадцать минут, а план уже отклоняется от намеченного курса. Мой путь к отступлению не был спланирован. У меня не было времени разобраться, что я делаю. Внезапно я слышу звук приближающихся шагов снаружи. Они придут за мной. Замок скрипит, когда кто-то открывает его с другой стороны двери, затем появляется охотник за рабами, силуэт на фоне тусклого света, проникающего снаружи. “Брук Мур”, говорит он. Я узнаю в нем голос охотника за рабами, который впервые поймал меня в городе. “Ты был прав насчет того, что ты нравишься толпе. В ту секунду, когда мы сказали, что ты у нас, наш лидер вызвал драку. Особый бой. Ты выходишь на арену.” Я стараюсь сохранять спокойствие. Все происходит быстрее, чем я ожидала прошло всего четыре часа с тех пор, как я оставила Райана, Бена, Чарли, папу, Бри и Пенелопу у ворот комплекса, но я должна держать себя в руках. Я солдат, боец, я могу делать то, что должен. Время пришло. Момент настал. Старуха начинает хихикать. “О, ты особое событие. Что ж, удачи тебе.” Я поворачиваюсь и пристально смотрю на нее, на ее сморщенное лицо. У нее не хватает всех зубов, а руки скрючены. Но у меня нет времени на гнев, у меня есть работа. Я лезу в карман за GPS-устройством. Но прежде чем мой палец нажимает на кнопку, женщина кричит. “У нее что-то в кармане!” В камере воцаряется хаос, заключенные начинают паниковать. Я быстро нажимаю большим пальцем на кнопку, но в своей дрожащей спешке не могу сказать, полностью ли она активирована или нет. У меня не было возможности перепроверить; охранник был там ровно через секунду, вырывая мою руку и устройство из нее. Я не вижу, была ли активирована красная мигающая лампочка, потому что охранник бросает ее на землю и ударяет по ней своим тяжелым ботинком. Мои внутренности опускаются, как десятитонный груз. Если я не успею активировать его до того, как он уничтожит его, остальная часть армии не увидит мой сигнал. Они не будут знать, что этот момент настал гораздо раньше, чем кто-либо ожидал. Даже если бы они и уловили сигнал, то лишь на долю секунды. Они легко могли моргнуть и пропустить это. И не будет ничего, что могло бы направлять их ракеты. У них есть один выстрел, чтобы поразить цель, и теперь им придется делать это вслепую. Я настолько ошеломлен скоростью, с которой все изменилось, что у меня даже нет времени атаковать. Охранник уже грубо схватил меня за руки и тащит из тюремной камеры. Тем временем шум толпы наверху усиливается. Я слышу их шаги, когда они маршируют над моей головой и занимают свои места. Меня выводят на арену, и я ничего не могу с этим поделать. Когда меня вытаскивают из камеры, я прищуриваюсь, глядя на старую женщину, которая отвернулась от меня в самую последнюю минуту. Я знаю, что она, вероятно, просто хотела пережить еще один день, чтобы не быть той, кого сегодня призвали сражаться, но ее бессердечие все испортило. Это единственное решение вызвать меня на поединок, возможно, даже изменило ход будущего мира. Дверь камеры захлопывается, и меня, оглушенного, тащат по коридору. Когда я иду, мое спокойствие полностью исчезает. На смену ему приходит бешеное, учащенное сердцебиение, шум в голове и ладони, скользкие от пота. Все пошло наперекосяк. Мой худший кошмар осуществился. Я направляюсь на Арену 3.