рена 1 была похожа на борцовский ринг. Сумо, Шира, Малкольм все мои противники сами по себе были знаменитыми бойцами. Но Арена 2 была больше похожа на спорт или игру. Все участники были детьми моего возраста. Они хотели, чтобы мы умерли, но хотели подойти к этому творчески. Они хотели, чтобы их толпы развлекались. Интересно, какой будет Арена 3. Он пока не раскрывает ни одного из своих секретов. Все время, пока я стою там, я осматриваю каждую щель и щель во всем здании, молясь, чтобы где-нибудь я увидел выход, аварийный люк. Кроме диска, на котором я стою, я не вижу ни одного входа. Но моим конкурентам придется как-то пробраться сюда. Как только они это сделают, я сразу же отправлюсь туда и воспользуюсь своим шансом сбежать. Именно тогда я вижу движение напротив меня. Другой человек выходит из-под земли, поднимаясь на своем собственном металлическом диске. Я ожидаю, что они будут моими конкурентами, но как только диск встает на место и пыль оседает, я понимаю, что передо мной ребенок. Ей не может быть больше двенадцати лет. Она смотрит на меня в ужасе, ее лицо совершенно белое. Внезапно вокруг меня дети начинают подниматься на дисках, вставая на свои места, пока мы не становимся в круг. Всего их десять. Я чувствую, как у меня сводит живот от осознания того, что они ожидают, что мы будем драться друг с другом насмерть. Говорит диктор. “В живых может быть только один человек. Тот, кто останется стоять, будет коронован победителем. Пусть игры начнутся”. Внезапно раздается громкий гудящий звук, и металлические наручники на моих ногах расстегиваются. Я свободен двигаться. Чтобы сражаться. Толпа начинает аплодировать. Я чувствую, как предвкушение витает в воздухе. Никто не двигается. Никто из моих коллег-конкурентов не был готов драться друг с другом. Но именно тогда земля начинает сотрясаться. Я покачиваюсь на своей платформе, пытаясь удержаться на ногах, но тряска слишком велика. Мы начинаем спотыкаться о наши диски, приземляясь на пустынную землю. В ту же секунду, как мы это делаем, песок пустыни внезапно просеивается сквозь миллион дырочек в земле. Когда он исчезает, открывается огромный металлический каркас на полу, похожий на решетку. Затем из каждой щели вырывается красный лазерный луч, образуя крест-накрест узор над моей головой. Арена за считанные секунды превратилась из бесплодной пустыни в странный футуристический стадион. Толпа сходит с ума, восхищенная тем, что разворачивается у них на глазах. Я пригибаюсь, уверенный, что лазерные лучи означают опасность. Я знаю, что электричество в лазерных лучах не будет достаточно сильным, чтобы убить нас, потому что это сделало бы игру огромным разочарованием. Но они определенно созданы для того, чтобы причинять боль, и я не хочу рисковать, прикасаясь ни к одному из них. Я понятия не имею, для чего они нужны, когда внезапно вижу яркий красный свет, исходящий с одного конца стадиона. Я оглядываюсь и вижу, что огромный дверной проем освещен. Это выход. Они пытаются склонить нас к этому. Но я не собираюсь играть в их игру. Это как фокусник, который всегда пытается заставить вас смотреть в определенное место, чтобы отвлечь вас от настоящего трюка. Я на это не куплюсь. Этот выход, вероятно, все равно фальшивый. Они просто хотят увидеть мое отчаяние. Двое детей бегут к выходу. В ту же секунду, как они это делают, лазерные лучи начинают двигаться, преследуя их по пустынной земле. Они кричат от боли и падают на пол, корчась, как будто их ударило током. Толпа на мгновение развлекается этим зрелищем, но они быстро разочаровываются отсутствием драки. Как бы в ответ, лазерные лучи начинают двигаться, вращаясь так, что у нас нет другого выбора, кроме как двигаться. Они заставляют нас быть вместе. Я пригибаюсь и пробираюсь сквозь них, как будто танцую ужасный танец. Я делаю шаг и прыгаю, приседаю и вращаюсь, пытаясь уйти с пути движущихся лазерных лучей. Я ранен, и боль мучительна, как колючая проволока по всему телу. Наконец толпа начинает аплодировать, радуясь, что кто-то страдает ради их развлечения. Но я знаю, что это не то. Это еще не все. Это только начало. Это похоже на разогрев, попытка накачать толпу перед главным шоу. Внезапно земля начинает вибрировать. Я слышу звук скрежещущего металла, доносящийся откуда-то из-под пола стадиона. Затем в земле открываются две щели, и из них поднимаются гигантские извивающиеся лезвия. Толпа одновременно охает, и я чувствую тошноту в животе. В то же время в дальнем конце, напротив мигающего неоновым светом выхода, появляется платформа, подобная той, на которой я поднялся на арену. Я могу только почти видеть силуэт того, что это такое, поднимаемого на арену. Все, что я могу сказать, это то, что это не человек. Это какой-то зверь, отвратительное, огромное, колючее существо. На существе появляется прожектор. Это похоже на гигантскую колючую уховертку, покрытую слизью. Его клешни щелкают друг о друга. Так вот как они собираются это разыграть. Если мы не будем сражаться друг с другом, тогда они натравят человека на зверя, людей на уродливых существ, которых породил наш радиоактивный мир. Я с трудом сглатываю и пытаюсь собраться с духом. Если я могу сражаться с сумасшедшими и убивать зараженных радиацией диких собак, я смогу сделать это. Но ни одно обучение моего отца не подготовило меня к этому, и это существо настолько отвратительно, что мне требуется каждая унция решимости в моем теле, чтобы не убежать. Толпа сходит с ума, аплодируя и крича. На долю секунды наступает пауза, пока существо рассматривает свою жертву, беззащитно стоящую перед ним, затем оно бросается вперед, мчась ко мне и другим детям в пугающе быстром темпе. Мое сердце подскакивает к горлу. Адреналин, бурлящий во мне, обостряет мои способности и помогает мне понять, что я должен делать. Я понимаю, как устроена эта арена. У меня есть противники, препятствия, но нет оружия, но они не пошли на все эти усилия только для того, чтобы увидеть, как мы умираем ровно через пять секунд. Они хотят, чтобы их развлекали, а это значит смотреть, как мы сражаемся, как мы умираем один за другим. Предполагается, что я хочу, чтобы другие дети были убиты раньше меня. Я прыгаю вперед, мчась прямо на существо. Толпа ахает, явно не ожидая от меня такого смелого шага. Словно следуя моим движениям, вращающиеся пилы с грохотом падают вниз. Я едва успеваю отпрыгнуть в сторону. Я падаю на бок и катаюсь по твердому металлическому решетчатому полу. Но существо также умудряется избегать лезвий и остается совершенно невредимым. Он встает на дыбы, как сороконожка, демонстрируя тысячу тонких зубов, а затем рычит. Огромные нити слюны свисают между его зубами, и тонкий туман горячей слюны окутывает толпу. Они визжат, как дети в "Морском мире". Неужели они не понимают, что наблюдают за людьми, борющимися за свои жизни? Неужели они стали настолько нечувствительными к насилию? Существо снова приближается ко мне. Я вскакиваю на ноги быстро, как молния, и мчусь к вращающимся пилам. Для существа было слишком легко уклониться с пути последнего клинка, так что на этот раз у меня другая идея. Вместо того, чтобы пытаться заставить одного из них рухнуть на него, я собираюсь пробежать прямо через середину. Это рискованный маневр, и толпа это знает. Они начинают подпрыгивать на своих сиденьях, когда я направляюсь прямо в центр стонущих, вращающихся пил. Когда я иду, они начинают рушиться всего в нескольких дюймах от того места, где я стоял в последний раз. Они так близко, что я чувствую порыв ветра, создаваемый каждым хлопком. Это существо прямо за мной, прямо у меня на хвосте. Как только его клешни протягиваются, чтобы схватить меня, одно из лезвий падает вниз. Сила швыряет меня вперед, и я приземляюсь грудью на твердую землю. Из меня вышибают дух, и я вздрагиваю. Затем я оглядываюсь и вижу, что всего в футе позади меня существо корчится на металлической земле, пила пробила его голову насквозь, и из нее сочится черная, липкая, липкая кровь. На другой стороне арены группа примерно из пяти детей сбилась в кучу, уставившись на меня широко раскрытыми глазами, как будто в ужасе. Я едва успеваю перевернуться на спину, как в меня врезается парень. “Не сопротивляйся мне, идиот!” Я кричу, когда мы катимся по земле. Он прижимает меня к земле, борясь со мной. “Я пытаюсь сохранить вам всем жизнь!” Я кричу в ответ. Пока мальчик борется со мной, земля начинает грохотать, и пилы начинают исчезать в щелях решетки, унося с собой отвратительное уховертное существо. Толпа скандирует мое имя, но я знаю, что лучше не поддаваться на это. Там будет еще один монстр, с которым придется сражаться. Так всегда бывает. Эти игры закончатся только тогда, когда люди умрут. Мне удалось поднять колено и пнуть парня в живот. Он отлетает назад, и земля начинает грохотать и трястись. Я знаю, что нас ждет что-то еще, что арена вот-вот снова преобразится, но мне нужно время, чтобы отдышаться. Когда я делаю глубокий вдох, я внезапно чувствую резкий запах, исходящий от меня сзади. Что бы там ни было, толпа уже увидела это, потому что они начинают хлопать и визжать от возбуждения. Я вскакиваю на ноги в присевшей позе и разворачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с тремя огромными существами, похожими на грызунов. Они полностью лишены шерсти, покрыты болезненными на вид язвами и фурункулами, а их глаза светятся красным. Каждая из них по меньшей мере шесть футов в длину, и исх