Этот стакан опорожнил бутылку до дна, но бармен тут же поставил вместо неё новую. На пустой бутылке был прикреплён личный ярлычок с именем незнакомца. Заменяя её, бармен перевесил бирку на новую, полную бутылку. К сожалению, со своего места Дайго не сумел разглядеть имени на ярлыке. Зато теперь стало ясно, что незнакомец является здесь частым гостем.
Он сел лицом к стойке и закурил сигарету, с явным удовольствием выдувая дым прямо перед собой.
— Простите, что отвлекаю вас, но… — обратился к нему Дайго и, когда мужчина повернулся, продолжал: — Не вас ли я видел недавно в вестибюле с Мидори Нагахара? Вы что же, хорошо с ней знакомы? — Дайго говорил с кансайским акцентом и теребил в руках очки.
— Да, мы с ней знакомы уже некоторое время.
— Понятно. А она хорошая исполнительница. Я надеялся сегодня снова услышать её игру, но мне не повезло. А потом я случайно увидел в вестибюле вас и решил, что мы могли бы немного поболтать, вот и пошёл за вами сюда.
Может, он переусердствовал, сказав это? Дайго даже испугался, но понял, что теперь уж отступать нельзя.
— Вы хотите со мной поговорить? — Незнакомец рассмеялся, но, по-видимому, остался доволен. Судя по всему, он был далёк от снобизма и теперь с нарочитой любезностью ждал, что скажет дальше Дайго.
— Да. Я работаю управляющим в ночном клубе на озере Бива. Моя фамилия Ямасита. А ваша?
— Умэдзаки. Я из Токио.
Дайго полез в карман за визитной карточкой. Его собеседник сделал то же самое. Когда он выложил карточку на стойку, Дайго сказал:
— О, простите. Кажется, я забыл свои визитки в другом пиджаке.
На карточке Умэдзаки было написано: «Садао Умэдзаки, директор-распорядитель, OS Trading Company».
— А чем вы занимаетесь? Я случайно слышал ваш телефонный разговор несколько минут назад. Вы употребляли какие-то очень сложные технические термины.
— Ничего подобного. У нас просто торговая компания. Мы импортируем сельскохозяйственное оборудование из Западной Германии, в основном специализированную технику.
— Надо же, как интересно. Только хотелось бы вернуться к прежней теме. Я вот, видите ли, всё думаю, смогу ли ангажировать Мидори, чтобы она играла в нашем клубе?
— Не знаю, согласится ли она поехать на озеро Бива. Честное слово, даже не знаю. — Умэдзаки откинул назад голову и улыбнулся, поднося к губам стакан.
— Вчера я, что называется, припёр к стенке одного здешнего официанта и выспросил у него её имя. А ещё я узнал, что она дочь владельцев этого отеля, окончила консерваторию и играет здесь, когда есть настроение.
— Да, примерно так оно и есть. Она очень гордая женщина и определённо не нуждается в деньгах. Скорее всего она отклонит ваше предложение и не поедет в такую глушь, как Кансай.
— Наверное, если бы речь шла о Токио, то тут всё зависело бы от клуба.
— После окончания консерватории она некоторое время играла в клубах Токио. Отец её был против и в конечном счёте заставил её вернуться сюда. Тут она даёт частные уроки нескольким детишкам. Жизнь здесь для неё всё равно что ссылка.
Умэдзаки говорил о Мидори с воодушевлением, однако чувствовалось, что между ними существует очевидная дистанция. Возможно, оттого, что он был немного пьян, но, говоря о Мидори, он напускал на себя всё тот же несколько циничный вид — как вчера вечером, когда Мидори допускала ошибки в исполнении.
— Насколько я понял, у неё ещё есть младшая сестра.
— Да. Она на два года младше Мидори. Правда, я слышал, что они только наполовину сёстры, хотя похожи.
— Как думаете, сколько им лет?
— Мидори двадцать семь, а её сестре двадцать пять.
— А младшая сестра тоже музыкант?
— Нет, младшую зовут Аканэ, и она художница. Рисует.
— Они что же, единственные дети в семье?
— Да. — Умэдзаки кивнул, как-то грустно улыбнувшись.
— Наверное, такие очаровательные барышни уже с кем-нибудь помолвлены? — Ещё произнося эти слова, Дайго сообразил, что поторопился с этим вопросом. У Умэдзаки могло сложиться о нём неправильное впечатление. Однако Дайго чувствовал, что выбрал нужную колею. Во всей здешней округе ему некого было расспросить о Мидори. Дайго заказал себе ещё одну порцию виски и продолжил тему: — Вы уж меня простите за такое любопытство — а какие у вас отношения с ней?
— Нет-нет, вы меня ничуть не смутили. Может, я и выгляжу как-то беспечно, по-холостяцки, но я женат, и у меня есть семья. — Умэдзаки выставил вперёд пухлый безымянный палец на левой руке и продемонстрировал Дайго своё платиновое обручальное кольцо. С напыщенным видом он несколько раз помахал в воздухе этой рукой. — По правде говоря, Мидори относится к тем немногим людям, с которыми я могу совершенно свободно и открыто разговаривать о чём угодно, что называется, на любые темы.
Дайго рассмеялся.
— Нет-нет, это правда. Вот сами спросите её и тогда убедитесь, что это так.
Умэдзаки уже порядком накачался, поэтому его чуточку мотало, когда он повернулся и махнул в сторону двери. Кажется, он пытался намекнуть, что у него с Мидори здесь назначена встреча. Говорить о Мидори в её отсутствие было просто, но теперь Дайго придётся тщательно следить за своими словами, если она появится. Сейчас потребуется особая осторожность, случись ему встретиться лицом к лицу с этой женщиной.
— Понимаю. Ну а как же всё-таки Мидори? Помолвлена она с кем-нибудь? — Дайго заметил, что его собеседник начал раскисать от выпитого, и счёл теперь уместным задать и этот вопрос.
— Нет, по-моему, сейчас у неё никого нет. Может, держит кого-нибудь про запас, только она ведь выросла в состоятельной семье, так что мало найдётся таких, кто способен был бы содержать её на таком уровне, к которому она привыкла.
— Даже сейчас?
— Насколько я понял, некоторое время назад у неё был какой-то обожатель, только они не могли вступить в брак, потому что он был женат. А она, между прочим, кажется, действительно сильно любила его. — Циничная улыбочка сошла с лица Умэдзаки, и он, похоже, погрузился в какие-то воспоминания. Отведя взгляд в сторону, он проговорил: — Потом выяснилось, что этот её возлюбленный умер. Это случилось года два тому назад.
Вздохнув с облегчением и поднося стакан к губам, Дайго сказал:
— Вы говорите, он умер два года назад, но это прозвучало так, словно было что-то странное в этой смерти. Верно?
— Он отравился газом, если вы об этом. Он работал в основном на дому — переводил французскую литературу. Правда, выполнял ещё какую-то работу в театре и был очень даже известен в определённых кругах.
— А как его звали?
— Мичия Кумэ. На момент смерти ему было всего-то года тридцать три или тридцать четыре.
Дайго смутно припомнил это имя. В своё время он что-то читал об этом случае двухлетней давности в одной из фукуокских газет.
— Да-да, теперь припоминаю. В конечном счёте было решено, что это несчастный случай. Так ведь?
— Да, тогда велось расследование с целью определить, что это было — самоубийство, несчастный случай или убийство? Вернувшись домой вечером в их квартиру в Йоцуя, жена нашла его тело на полу в кабинете. Газовая плита была включена, но не зажжена, и в квартире было полно газа. За неимением соответствующих улик и доказательств следствие решило, что это был несчастный случай. Правда, Мидори хорошо тогда досталось — её подробно и досконально допрашивали по этому делу. — Шумно хмыкнув, Умэдзаки снисходительно усмехнулся. — Он ведь был женат, и они не могли афишировать свои отношения. Некоторые даже думали, что там могло быть убийство из-за слепой любви.
— Ах вот оно что… — Сам того не замечая, Дайго тяжело вздохнул. А что, если Умэдзаки поймёт значение этого вздоха? Но как бы там ни было, Дайго хорошо помнил слова Фумико: «Два года назад эта женщина убила человека. Полиция провела расследование, но не нашла никаких доказательств убийства. Но я-то знаю, кто был убийцей». Наконец Дайго взял себя в руки и спросил: — И что же, вдова этого Мичия Кумэ до сих пор живёт в Токио?
— Простите, но это мне неизвестно.
— Вот интересно, пошла ли вдова по его стопам? Может, она тоже теперь переводит французскую литературу?