- Крещен огнем, - голос повторил.
Вир все еще не мог переступить порог Храма: как вернуть книгу, не принадлежащую ему? Он что, воришка? Нет, но действовал, как вор: быстро, тихо, незаметно. Дождь усилился.
- Крещен огнем, - в третий раз услышал Вир голос Ванды…
В Храме Боги славили Золотую Сферу и не видели, как с алтаря исчезла книга, как за стенами хлестал огненный дождь. Когда же Глория пропела последнее слово гимна, Боги вернулись в реальность и заметили: у алтаря стоит новый Вир и держит огненную книгу в руках…
Мир Воплощений книгу не принял, но она просилась в Мир и терзала своего творца.
Утро начиналось с того, что Ванда нагружала сумку книгами, вечер заканчивался тем, что только четвертая часть книг не возвращалась в дом автора.
- Книги, научитесь ходить сами, - говорила Ванда.
Но может ли ходить ребенок, которому две недели от роду? Чтобы исправить сложившуюся ситуацию, Ванда решила отдать Богу Богово, а кесарю кесарево и понесла книгу в храм. Теплым сентябрьским днем поэт переступил порог костела и пошел наугад. Прихожане собрались на службу, чтобы в очередной раз отпить глоток «крови» Христа, подержать любовь и покой в своих руках и передать их по цепочке своим соседям. Взглянув на людей, Ванда пошла дальше, ища глазами ксендза Станислава, добрая слава о котором разнеслась по всей Варшаве, а не найдя, повернула в боковой коридор и улыбнулась: в конце коридора выносили крещеного младенца. «Мне туда», - поняла Ванда и сделала шаг вперед.
- Что тебе нужно, сестра моя? – спросил священник. – Ты опоздала… Обряд завершен.
- Святой отец, я принесла в храм книгу, - ответила Ванда.
- Какую книгу? – удивленно произнес молодой ксендз.
- Свою. Я поэт. Это моя первая книга. Я хочу ее отдать в костел. Благословите!
До конца не осознавая, что происходит, святой отец неожиданно, резким движением вытащил из-под сутаны крест и поднес к губам поэта.
- Благословляю, пиши!
Ванда поцеловала крест и вложила книгу в руки священника.
- Что мне с ней делать? – спросил ксендз.
- Оставьте в храме, - сказала Ванда и указала рукой на подоконник.
Ксендз положил книгу на подоконник и поспешил к выходу. Через пять минут начнется служба, а у него сегодня особая миссия: ксендз Станислав уехал в Краков и просил провести мессу без него.
Ванда осталась в «купели» одна.
- Крещена огнем, - тихо произнесла она и посмотрела на книгу. Та молча лежала и уже ни о чем не просила своего творца.
- Крещена огнем, - повторила Ванда, когда услышала слово «молимся».
- Крещена огнем, - потрескивали свечи у алтаря.
Ванда улыбнулась и вышла из костела. Город встретил ее уличным шумом – внутри же поэта жила тишина, сотканная из множества голосов, среди которых она отчетливо различила голос Глории, славившей Мир Богов, Золотую Сферу и ее, некогда носившую имя Вир.
- Виват Виру! Виват Виру! – восторженные возгласы Богов Вир слышал со всех сторон в Храме. – Он держит в руках искру Пустоты! Он держит в руках искру Пустоты!
Книга постепенно сжималась в размерах, и вот уже маленькой змейкой она стала извиваться в руках Вира. «Удержать ее невозможно», - думал каждый Бог. Вир не думал, в его ушах звучали слова «крещен огнем». Не-Бог громко, на весь Храм повторил их – змейка-искорка покорилась ему и вошла ударом в тело. Вир покачнулся, но удержался на ногах. Ударная волна пронеслась по Храму, и он рухнул. Боги стояли на площади перед Советом Воплощений, над головой светилось Верхнее Небо, под ногами, словно океан, дышало Нижнее Небо.
- Великий Вир! Совет в честь твоей коронации проводит шоу воплощений: каждый желающий Бог без утверждения получает возможность проявить свое творение на Нижнем Небе, но есть одно условие: творение должно быть посвящено празднику и не нарушать вращение Золотой Сферы. Нижнее Небо станет зеркалом, и ни один образ не увидят люди, ни один образ ничего не изменит в Мире Воплощений. Я, Иларий, по праву друга начну шоу, а Богине Глории по праву возлюбленной Вира предлагаю завершить парад проявлений.
Нижнее Небо изменило цвет: ультрамариновый стал голубым, а затем белым. Верхнее Небо отражалось в зеркальном экране, вместе со счастливыми лицами Богов и Богинь.
- Вир, ты когда-то думал о Дереве Жизни. Посмотри, оно ли это?
Дерево Илария отразилось в зеркале Нижнего Неба: могучий ствол, множество ветвей и пышная зелень, похожая на шапки-острова, корни не видны, но можно реально представить, как они крепко цепляются за Нижнее Небо, чтобы удержать и ствол, и ветви. В кроне пели птицы на разные голоса. Половину Дерева освещало солнце, над второй половиной светила луна и горели звезды. По стволу бежал ручей и уходил в «землю». Возле Дерева суетилась семейка ежей и фыркала своими маленькими носиками, вокруг ствола бегал дикий кабан и, пытаясь найти желуди, раскапывал корни.