каждый новонаселенный уголок, продолжать ковать легионы, и задействовать в
армиях переселенцев.
- А ты, повелитель? – Не выдержав, перебил Богар.
- А я, должен закончить начатое. – Ответил Априус, чувствую
всенарастающую дрожь. Со мной оставаться опасно, Поэтому вперед! Увидимся
уже в Пятимирье.
Он соскочил с корабля, и дал знак Старку, тот молча, выполнил приказ и
налег на стир, поднимая корабль, над крепостью, и сделав небольшой круг, повел
«Версар» давно проложенным курсом.
- Ну а мы с вами мы еще немного поколдуем – обращаясь к застывшим как
изваяния горгульям. – Вернее я…. И если что-то пойдет не так, немедленно
улетайте. Постой, совсем забыл надо еще овец перенести сюда, пока не
начали….
- Как скажешь Повелитель – склонил голову Лакрис.
- А скажу я, еще вот что – как с овцами закончите, стерегите песиков и
лошадок, чтобы не разбежались. Не хватало мне еще тут кровавого пиршества.
Он некоторое время, наблюдал за носящимися туда-сюда горгульям, затем
прошел к донжону, ибо именно главная башня, являлась центром крепости, и
воспарил на ее крышу. Там снова призвал «Ракар» и, соединяя воедино свою
собственную мощь, силу меча, кристалла находящегося в нижних покоях, а так же
свободно текущую здесь магию, стал вливать все это в заготовленные чары.
Вскоре с острия клинка вверх ударили ветвистые молнии, крепостные стены
сделались малинового оттенка, дрожь стала совсем ощутимой, амплитуда
колебаний начала возрастать, Гиль-Эстэль вздрогнула всей своей громадной
массой, затем тяжело, с огромной неохотой начала выдирать себя из ткани
Межреальности,
Гул разносился по окрестностям, но тут же гас, не успевая
распространяться слишком далеко. Из каменистой почвы, показалась подошва
Звездной Цитадели, она сползла немного в сторону, и наконец монотонно гудя,
стал подниматься вверх, презирая все ведомые законы.
- Вот так-то лучше – пробормотал Априус, и уже громко приказал: - А теперь
полетели!!! – И указал мечом направление, куда следовало устремиться крепости.
И она, повинуясь его желанию, сначала медленно, а потом, все быстрей, и
быстрей, понеслась к далеким Рубежам, миля за милей, отмеряя громадное
расстояние, отделяющее Хранимый Сектор, от Сокрытого Предела.
240
Априус ощутил странную горечь – он словно стирал огромную часть своей
жизни, ведь больше в Большом Мире, не осталось ничего, чтобы могло
напоминать о нем, ну разве что кроме Корчмы, которую не так-то просто
разыскать….
- Ничего, мы еще о себе напомним - посулил он Большому Миру – точнее
заявим. Но позже. – И уже с большей скоростью, повел свою Звездную Цитадель
через просторы Межреальности.
«Версар» шел где-то далеко впереди, его возможности перемещения в
подпространстве Сферы, были намного выше, и догнать его было нереально. Да
Априус, и не пытался. Крепость по сравнению, c чудо-челном летела, медленно,
все так же монотонно гудя и едва заметно содрогаясь. Над ней, как привязанные
держались парящие островки, сейчас пустые, и тоже заметно сопротивляющиеся,
вынужденному полету. У башен, и во дворе, было совсем пусто, только в задней
его части горгульи успокаивали посаженную в загоны, волнующуюся Свору, да
ржали оставленные всадниками Менгафара крылатые единороги. И если бы не
необходимость его здесь присутствия, Априус отправился бы посмотреть, как там
идут дела у Асгардского Владыки, который за последние месяцы нарушил
множество запретов, опроверг ряд незыблемых истин, и поколебал уверенность в
себе, многих, чтущих себя неприкосновенными Высших Сил. И теперь
предсказать, как эти нарушения скажутся на Совокупности Миров, похоже не мог
никто, даже Просвещающий, хотя насчет него, ничего наверняка сказать было
нельзя. Потому Рус, не преминул бы разузнать обстановку, но разорваться, не мог, и недовольный этим, просто сидел себе на крыше донжона. И глядя на
проплывающие мимо странные пейзажи, думал - сколько армий может
понадобиться, для противостояния всем, имеющим желание ввергнуть Сферу в
Хаос, в прямом и переносном смысле.
Долг Смотрителю он вроде отплатил, данные перед ним обязательства
выполнил, и теперь надеялся, что может себе позволить некоторую вольность, а
может даже и не некоторую. Только теперь после ряда всех этих событий. Рус,
впервые задумался о возможности возращения утраченной Божественности. Да
он сам добровольно пожертвовал ее «штопая» ткань Мироздания, но право