- Наконец-то наши девочки возвращаются домой, - нескрываемое облегчение в словах Людмилы не услышит разве что глухой. Оно и не удивительно, несмотря на постоянную занятость Людмила хорошая мать, и разумеется её беспокоит судьба дочерей (как и Светлана она не разделяет Миримэ и Лаириэль, относится к обеим с одинаковой любовью). Благодаря негласно-незаметно следующему за детьми Грошику снежная эльфийка всегда находилась в курсе происходящих с девушками событий... и тем не менее ни на секунду не прекращала беспокоиться о них, переживала, как путешествие в поисках познания мира и себя отразится на их будущей жизни, характере, планах.
- Да, хорошо! - Дримм также не считает нужным прятать свою радость по поводу скорого возвращения дочерей. Гордится ими, их волей и решимостью, что подтолкнули Миримэ и Лаириэль пройти необязательное, но почётное и полезное испытание. Как и Людмила всё время разлуки он находился в курсе местонахождения дочерей и выпавших на их долю приключений, каждодневно получая информацию сразу из двух источников: от Василисы (приставленные к девочкам сонники) и от следующих за ними духов-стражей из личных заготовок (как и питомец-барсук духи не позволили подопечным обнаружить своё присутствие). - Девчонки окончательно выросли и стали взрослыми... и ситуация с кереками это ясно подтверждает, - довольный фейри улыбается, вспоминая не так давно пришедший по официальным каналам доклад о присоединении к Айлирии целого племени и той роли, которую в этом событии сыграли его дочери. Честно сказать, скромной роли, но с другой стороны, их участие в подобном событии выглядит крайне неплохим завершением затянувшегося путешествия по землям Сибири и несомненно является ценным приобретением в копилке воспоминаний.
- Полезный жизненный опыт опыт получили и, слава Хозяину Грозы, не напоролись в процессе на острый сучок, - охотно поддакивает ему Людмила. Без смущения признаётся: - В их возрасте я была той ещё дурёхой, раздолбайкой без капли мозгов, зато с чудовищного размера гонором, а они смотри-ка — большущие умницы. - Совершенно по-житейски, даже по-женски, и в то же время искренне польстила шагавшему рядом фейри: - Без сомнения твоя порода сыграла, дедуля. -
- Да ладно-то прибедняться, - изрядно польщённый Дримм изо всех сил пытается не надуться от распирающих его положительных эмоций и в целом у него получается, однако глаза и пошедший золотистой рябью воздух с головой его выдают.
Почтительно следующая в отдалении свита Ваннискьяльва не мешает доверительному разговору фейри и снежной эльфийки, что неторопливо прогуливаются по одной из внутренних террас огромной ступы храмового комплекса. Что же касается прибывших вместе с правителем Айлирии членов Малого совета, то часть из них либо пользуются случаем посетить изваяния любимых святых, либо кучкуются в зоне для почётных гостей, скрашивая время разговором, кое-кто из старейшин пожелал лично осмотреть доставленные в Великий храм рунные клинки и доспехи или обсудить предстоящую церемонию с Логофетом (старший жрец храма). Сопровождавшая мужа Марфа с пониманием отнеслась к желанию благоверного пообщаться тет-а-тет со старой подругой — ожидающая второго ребёнка словенка совершенно не ревнует его к Людмиле... а если где-то в глубине души и испытывает нечто похожее на ревность, то в храме точно поостережётся давать волю чувствам. Как и все приобщившиеся к жизни и культуре пришельцев новгородцы Марфа робеет перед великолепием и мощью Первохрама, замирая сердцем всякий раз как вступает под его величественные своды и видит пылающие-живые очи парной статуи бога. Плотно окружённая заботой и почтением супруга Ваннискьяльва не желает даже в мыслях возводить напраслину на Великую жрицу, особенно в ЭТОМ месте. И к тому же Марфа верит мужу, знает, насколько сильна его любовь к ней, к рождённому ей сыну и не рождённой, но уже активно толкающейся в животе у матери дочери. Признаться честно, несмотря на все увиденные ей чудеса словенку до сих пор поражает та лёгкость, с которой целители и друиды способны определить пол ещё не покинувшего материнское чрево ребёнка.
Между тем стараниями слуг и жрецов и без того помпезно-роскошный храм начинает едва ли не сиять, уже совершенно немилосердно подавляя роскошью убранства, по экспоненте растущим пафосом тожественной атмосферы, присутствие большого количества знатных персон и высокоранговых чиновников лишь добавляет ему лоска, способствует почти зримо-материально разливающемуся вокруг ощущению могущества и власти. По праздничному обряженные, прихватившие лучшее оружие и комплекты бижи игроки-старейшины не пытаются перещеголять друг друга подобно каким-нибудь земным придворным одного из человеческих государств, но и не считают лишним почтить бога войны достойным его видом, не стесняются принарядиться по торжественному поводу. Каждый из них помнит первого появившегося на ступенях Первохрама младенца, свои мысли и высказанные соратниками соображения, уверенный взгляд и тон объявившей произошедшее божьим чудом Людмилы — каждому из них хочется лично увидеть, как удивительные дети принесут священную клятву служения, хочется посмотреть им в глаза, поздравить их, почувствовать их внутреннюю силу и коснувшуюся их силу Творца Битвы. По известным причинам искренний религиозный восторг чужд большинству из игроков, однако редко кого из них получится записать в убеждённые атеисты, и к тому же почитание богов это не только внутренняя потребность, но и немаловажная часть сферы общественных отношений, репутации и поддерживаемой всеми игроками клана легенды. Заготовки и неписи, неофиты-туземцы более чем искренне чтят Хозяина Грозы и видят в игроках собратьев по вере, равняются на них, считая примером правильного служения богам и не допуская даже мысли, что это может быть не так.