Приходит время, и сквозь широко распахнутые врата в пылающий божественной силой храм медленно-торжественно проникает колонна из двух с лишним сотен юношей и девушек в бело-золотых праздничных одеяниях. Гонзо, люди, эльфы, орки, тошта — молодые-свежие лица, напоённые жизнью глаза, чёткие-скупые движения великолепно тренированных бойцов... несмотря на расовые различия готовые к посвящению воспитанники похожи друг на друга как родные братья и сёстры и в то же время в каждом из них откровенно пылает яркое пламя индивидуальности, наполняющая храм сила одновременно пронизывает их и словно питает прежде скромно тлевший внутри каждого из них огонёк, превращая его в мощный факел. Гордо и властно ступающие по каменным плитам юноши и девушки не смущаются под огненным взглядом огромных статуй, они без страха встречают его! Идут с прямыми спинами и высоко поднятыми головами, идут не как просители или слуги, а как достойные исполнить волю бога воины!
Появившаяся на вершине зикурата Великая жрица громогласно приветствует будущих паладинов, и будто вторя ей особенно яростно и высоко вздымается священный огонь в глубокой чаше, а по всему громадному зданию идёт глухой-отчётливый гул, как будто губы каменных статуй в сотнях ниш повторяют слова приветствия с ней в унисон. Людмила не торопится, позволяя построившейся перед зикуратом молодёжи лучше прочувствовать и запомнить этот момент, о затаивших дыхание зрителях в зоне для почётных гостей особо не думает, но и не забывает об их присутствии. Острое как воткнувшийся в печень клинок ощущение божественного присутствия бодрит и наполняет её восторженной энергией, заставляя особенно строго контролировать себя, сдерживать непрерывно вспыхивавшие внутри порывы. Она постоянно помнит, что испытывающим схожие проблемы юношам и девушкам приходится гораздо сложнее чем ей как в силу свойственной молодости свежести чувств, так и по причине отсутствия опыта столь непривычно плотного взаимодействия с силой грозного бога. Пускай каждый будущий паладин обязан не только спокойно переживать ощущение давящей мощи Творца Битвы, но и призывать и использовать её осознанным усилием воли, своей верой и силой души орудовать святой силой не хуже чем клинком в руках, тем не менее даже при правильном обучении далеко не каждый способен укротить золотой огонь ниспосланной богом мощи — чрезмерная концентрация божественной силы во время ритуала посвящения выступает последней проверкой на пути к предстоящему служению святого воина Хозяина Грозы. Достойные-способные обязаны пройти это испытание, ну а для тех, кто не потянет, это последний шанс избежать непомерной ноши.
- О Грозный! О Справедливый! О Непобедимый Трооатэна! Услышь меня! Узри и оцени мои деяния! Узри моих врагов! Узри мой путь! -
Повторяющие вслед за Людмилой слова молитвы молодые-звонкие голоса дрожат... о нет, не от напряжения или боли, от искреннего ликования и переполняющей душу силы. Затопившее храм ощущение присутствия словно резонирует с произносимыми словами молитвы, придавая вроде бы отлично известным словам какой-то новый-глубокий смысл.
Отчётливое эхо сопровождает каждый звучащий в храме звук!
Церемониальный меч в руках Великой жрицы преобразуется в живую гремящую-рычащую молнию!
Под сводами храма вовсю бушует золотая гроза, и громовые раскаты густо мешаются с оглушительным грохотом вечной битвы!
Серебряная поверхность жертвенного места идёт отчётливой рябью, как будто вместо металла оно состоит из воды!
- … Слава Великому Трооатэне! -
Окончившая молитву Людмила на секунду замирает, собираясь с силами и решимостью. Стянув волю в кулак, одним резким, по воински стремительным движением оборачивается... среди ожидающих напутствия молодых воинов нет потерь, в направленных на неё взглядах лишь нетерпение, готовность и пламя обнажённых чувств! Двести четырнадцать достойных исполнить долг паладина полных сил и веры мужчин и женщин разных рас это великое чудо и великий дар Творца Битвы этому миру...