*
Конкретно после похода 1521 года (19-го от Вступления в Силу Великого Договора ) начался постепенный исход кыргызкого народа из региона Богатых гор, немного погодя к медленному, но неуклонному переселению целого народа начинают присоединяться люди некоторых принципиально не готовых примериться с Драконами и крайне решительно настроенных телеутских и хакасских родов.
Глава 58
Глава 58
Таймыр.
Год 19-й от Вступления в Силу Великого Договора (21-й год от Рождества Христова). Лето.
Расположившийся на самом севере континента громадный полуостров в плотных тисках двух холодных морей, подобный навсегда застывшему в кристалле янтаря пузырьку воздуха суровый край — постоянно меняющие лик планеты перемены словно бы обходят эту область планеты стороной, сохраняя земли полуострова в первозданной чистоте. Могучие и древние цивилизации, каналы, города, рудники, сожравшие дикие чащи обработанные поля и пастбища, меняющие мир события... тут никогда не существовало ничего подобного, здесь не гремели войны, не возникали царства и религиозные культы, не возносились мольбы и проклятья, никто и никогда не стремился сей отдалённый полуостров завоевать или отстоять. И хотя здешняя земля знает поступь человека, слышала речь на разных языках и даже помнит грохот опускавшегося на наковальню молота, но со времени появления человечества как расы редкие двуногие мошки так и не смогли оставить на ней заметного следа. И правда, ну какой-такой профит могут найти здесь разумные существа?! Мучительно долгую зиму? Безжалостные бураны? Бичующие плоть как огонь низкие температуры? Промерзающие до самого дна озёра, что лишь на два-три месяца в году могут вырваться из ледяного плена? Насквозь заиндевевшую и большую часть года укрытую снежным настом землю? Или развалившиеся в центре полуострова горы, где не выжить даже неприхотливому белому медведю или привычному к жутким холодам и самому скудному корму северному оленю? Говоря откровенно, если в целом свете и найдётся место ещё хуже подходящее для возникновения и развития хоть какого-то человеческого общества, то его придётся очень хорошо поискать!
Тем не менее привольно и где-то даже высокомерно господствующая на полуострове тундра лишь на первый невнимательный взгляд выглядит безжизненной пустошью, навевающей уныние мёртвой равниной без края и конца — на самом деле это пусть не особо богатая, но и отнюдь не обделённая разнообразной и деятельной жизнью земля! Да, в отсутствие временами наполняющих её оленьих стад в тысячи и десятки тысяч голов взгляду гипотетического путешественника сложно за что-то зацепиться, даже летом ему мнится ровная как стол и недвижимая поверхность, бесполезная пустыня, однако если присмотреться, то данная иллюзия очень скоро рассыпается в прах. Удивительно плотный-безразрывный покров из лишайников и мхов прячет суровую-холодную землю под этаким буро-коричневым ковром, что по сути представляет из себя громадный шведский стол не только для сезонных гостей вроде оленей или редких-неповоротливых, издали похожих на кочки и стога сена носорогов или овцебыков, но и для прытких беляков и великого множества шустрых леммингов. В свою очередь косые попрыгунчики и прожорливые грызуны дают возможность прокормиться хищным песцам и соболям, плутоватым лисицам и даже не брезгующим помышковать свирепым волкам. Не так уж редко случается, что ковёр из лишайников буквально кипит от незнающих покоя охотников на страшно расплодившуюся пищащую мелочь, бывает недостаток пищи гонит песцов и соболей на юг, вынуждая покинуть ещё совсем недавно кормные места, однако в любом случае пустым тундровый ковёр не остаётся никогда — всегда есть тот, кто активно хрустит питательной зеленью, роет землю в поисках корешков-семян-грибов, и всегда есть те, кто увлечённо охотится на тех, кто хрустит и роет.