*
Нагнавший Айлирию демографический взрыв первых лет после переноса и устойчиво быстрое расширение территории государства обеспечивает более чем солидную наполняемость подобных школ по всей стране, позволяя организовать должного уровня подготовку крайне востребованных рабочих кадров для заводов и фабрик, частных мастерских и артелей, а заодно способствует социализации талантливой молодёжи из туземцев, всех тех, кто желает для себя чего-то иного-большего, чем единственно доступная им раньше и определённая от рождения роль охотника.
*
Пока была жива мать, Вала мог тешить себя иллюзией, что он нужен, является частью рода и со временем сможет изменить отношение к себе, заслужить прощение и уважение, стать не ''порченным отродьем'', а таким как все. Надеялся когда-нибудь завести семью, жену-детей, возможно даже наладить если не добрые, то хотя бы более-менее нормальные отношения с младшими братьями. Осмеливался мечтать о счастье... Со смертью матери эти робкие надежды очень быстро покинули его, испарились навсегда! Подрубленный горем полукровка как-то сразу понял, что по сути он остался один среди фактически чужих, ещё и враждебно настроенных к нему людей, понял, что жизнь его не стоит ничего и в случае любой проблемы скорей всего ему не следует рассчитывать на помощь рода — он жив, пока способен приносить пользу и кормить себя, а если потеряет такую возможность, то о нём забудут в тот же миг. Любя болезнь, травма-рана, беда и это всё, конец для него! Однозначно и далеко не в лучшую сторону происходившие изменения в отношении к нему со стороны людей рода очевидно подтверждали его рассуждения. Достаточно скоро полукровке запретили есть вместе с остальными, пользоваться осветительными шарами, нартами, брать для охоты приобретённые в коготке стальные капканы, намертво перестали выменивать у него сделанные его руками поделки из дерева и коры, раньше пользовавшиеся устойчивым спросом костяные крючки и накладные лезвия для гарпуна — род словно заранее готовился вычеркнуть его из своей жизни будто дурное воспоминание, готовился, презрительно не видя особой необходимости скрывать свои приготовления.
*
Истины ради, нехитрые поделки Вала всё же очень сильно уступали приобретённым в торговой лавке ближайшего коготка неизмеримо более качественным ремесленным изделиям.
*
Горькое осознание сложившейся ситуации... не привело к немедленным изменениям в виде поспешных-необдуманных поступков со стороны казалось смирившегося со всем происходящим парня. Ещё в течение значительного отрезка времени Вала продолжал существовать по навязанным ему правилам — беспрекословно исполнял распоряжения старших мужчин рода, сдавал большую часть охотничьей добычи в общий котёл, сносил презрительные-пренебрежительные комментарии и открытые оскорбления, не роптал и мирился с едва ли не каждодневным ухудшением своего положения. Терпел, но не потому что и в самом деле сломался, не выдержав продолжавшейся практически с самого рождения травли или боялся дать повод в открытую расправиться с собой мужчинам рода. Нет, терпение внешне покорного, но на самом деле находившегося на грани полукровки подпитывала надежда на единственного кроме матери дорогого ему человека — сумевшая выскочить замуж за остроухого из стрелков и давно покинувшая род двоюродная тётка никогда не забывала о сестре и её неустроенном сыне и бывало присылала весточку о себе. В свою очередь после смерти матери и пока зона отчуждения вокруг него не успела окончательно заматереть, Вала сумел отправить ей послание, где по возможности ясно попытался описать своё прямо скажем тревожное положение и догадки о своей будущей Судьбе, возможно первый раз в жизни осмелился попросить кого-то кроме матери о помощи. Отправил послание и загадал, если в течение полугода не дождётся какого-либо ответа, то сделает так, как велит поступить ему сердце!
Посланцы откликнувшейся на зов о помощи тётки нашли очередную стоянку рода буквально за седмицу до истечения назначенного срока — пара находившихся в этих краях с оказией стрелков из бывших сослуживцев её мужа привезли письмо, в котором женщина изъявляла твёрдое желание взять опеку над оставшимся сиротой племянником. Мало того, серьёзно настроенные эльфы сразу же озвучили намерение забрать с собой молодого одула и отвезти его к любящей родственнице. Всего лишь два ветерана клановой армии при наградах и оружии сумели произвести на одулов столь сильное впечатление, что никто из взрослых мужчин не решился оспорить зачитанное ими послание, а очень сдавший за последние два года шаман рода... и в этот раз не пожелал вмешаться в ситуацию, без злобы скорее даже с облегчением встретив желание тёртых-опытных воинов, захотел лишь услышать согласие самого предмета спора в лице отсутствовавшего в тот момент юноши. Нужно ли говорить, что без раздумий решил вернувшийся с охоты через несколько часов Вала, когда его спросили, хочет ли он уйти с присланными тёткой остроухими?