Авторы книги «Горький плод» в заключение пишут: «Заговор 1954 г. показал другим странам Центральной Америки, что Соединенные Штаты заинтересованы в покорных, а не демократических союзниках. Как результат заговора движение к мирным реформам в регионе было отброшено назад. Диктаторы стали получать еще более солидную поддержку и поощрение».
В современной истории период 50-х годов остается одним из самых напряженных. В результате действий реакционных заправил монополистических кругов и военщины США мир не раз оказывался на грани термоядерного конфликта. В сенсационном интервью журналу «Лайф» в 1955 г. Д. Даллес по-домашнему ровным голосом рассказал о нескольких случаях, когда Соединенные Штаты «подошли к грани и смотрели прямо в лицо ядерной войны», Правда, что-то там помешало сделать маленький шажок за грань, а то полетели бы все вниз головой в пропасть. И это не было шамканье рехнувшегося старика. Это был сознательный курс. Угроза развязать мировую войну была превращена в метод достижения внешнеполитических целей Америки.
Все это делалось с убежденностью фанатиков — участников крестового похода против коммунизма, за американскую веру. Самим господом богом Америка была призвана встать у вершины мира. Уже в паши дни американский историк Р. Леверинг в книге «Общественность и внешняя политика США, 1918–1978 гг.», проштудировав результаты опросов общественного мнения, официальные документы и прессу, констатирует: «Практически все активисты из сферы внешнеполитических дел в период после второй мировой войны были убеждены, что Соединенные Штаты — самая выдающаяся нация — должны играть главную роль в поддержании мирового порядка». Вот они и старались, не зная меры.
Политика конфронтации проводилась правительством США в годы, когда возникли реальные предпосылки для сдвига от «холодной войны». Советское государство, осуществляя в своей политике решения XX съезда КПСС, настойчиво вело борьбу за разрядку напряженности. В 1955 г. правительство СССР добилось заключения мирного договора с Австрией. По инициативе СССР в Женеве состоялась встреча советских и западных руководителей, сыгравшая известную положительную роль. Было принято решение сократить численность вооруженных сил СССР на 640 тыс. человек в целях установления доверия между государствами. 25 января 1956 г. Советское правительство обратилось к правительству США с предложением заключить между СССР и США договор о дружбе и сотрудничестве.
Правительство США вынуждено было пойти на некоторые, хотя и весьма ограниченные шаги в области установления контактов с Советским Союзом по актуальным вопросам. Незадолго до своей смерти Д. Даллес в ряде публичных выступлений признавал, что не все внешнеполитические установки США реальны, в частности относительно невозможности ведения переговоров и достижения договоренности с Советским Союзом. В речи 6 июня 1958 г. в сенатской комиссии по иностранным делам, например, не исключалась возможность достижения существенных соглашений с СССР в определенных областях взаимного интереса. Даллес говорил, что обе державы — СССР и США — хотели бы уменьшить экономическое бремя современных вооружений. Мы, заключил он, верим, что при нынешних условиях Советский Союз не желает войны. Это было нечто новое в устах главного приверженца политики с позиции силы, которое явно расходилось с его обычными декларациями, а также заявлениями других лидеров, категорически исключавших возможность и допустимость не только мирного сосуществования, но даже заключения отдельных соглашений с Советским Союзом.
В 1959 г. Соединенные Штаты посетил Председатель Совета Министров СССР. На следующий год намечался визит в СССР президента Соединенных Штатов. Впервые в сфере советско-американских отношений стали проглядывать определенные возможности нормализации и сотрудничества. Не случилось этого.
В воздушное пространство СССР в мае 1960 г. был направлен самолет-шпион «У-2». Самолет был сбит. Вместе с ним рухнули надежды на скорые перемены.
Но как бы то ни было, для самих вашингтонских деятелей становился все более очевидным факт, давно уже признаваемый многими за пределами Америки: в мире складывалась новая военно-политическая ситуация, в которой теряли смысл всякие американские монополии на ядерные бомбы, на стратегические средства доставки ядерного оружия, недосягаемость США. Наиболее ярким выражением этого факта стал запущенный 4 октября 1957 г. первый советский спутник, который протрезвил головы в Вашингтоне, до того заполненные туманом всемогущества Америки. Стали думать о цене войны, ранее американским политикам этот вопрос на ум приходил редко. Рядом с «крестоносцами» стали появляться прагматики. Единый фронт воителей стал расслаиваться.
Пришедшие на рубеже 1960—х годов к руководству американской политикой прагматики, нельзя сказать, что существенно, но все же отличались от «крестоносцев». Не должно быть никаких недомолвок насчет того, что их главная цель и смысл политической карьеры те же — защита интересов монополистического капитала, борьба за мировое лидерство США. Но методы иные. «Крестоносец» будет до умопомрачения настаивать на засевших у него в голове догмах, таких в первую очередь, как «лучше быть мертвым, чем красным». Для него нет неясностей в политике, даже когда появляются альтернативы, он их не хочет видеть. Если факты не укладываются в его философию, тем хуже для фактов. Знать он не знает о разумных компромиссах, взаимности. Его метод — жесткость, нахрапистость, сила. «Крестоносец» возвещает о намерении улучшить мир, в действительности оставляет его после себя в худшем виде. Для публики «крестоносец» герой, он расточает флюиды уверенности, действенности, с шашкой наголо — вперед в атаку.
Прагматики понимают необходимость строить политику, сообразуясь с фактами. Видя спектр альтернатив по избранному курсу, они прикидывают «за» и «против», стараясь найти наилучший вариант достижения близких и дальних целей. Прагматики не запрут себя в капкан проигрышной политики, если надо, они могут изменить направление. Многие из них начинали как участники «крестового похода», затем обстоятельства вразумили их смотреть на мир реалистичнее, но в душе так и осталась тоска по всемогуществу, всезнайству Америки. Переменчивы они, как мартовская погода. Одни начинают с размахивания кулаками, потом переходят к разумным поступкам. Другие начинают с более или менее сносных слов и дел, кончают банкротами в толпе крикунов о советской угрозе.
На весах вашингтонской политики «крестоносцы» с лихвой перетягивают прагматиков. Когда в политике США, случалось, брали верх прагматические соображения, делались определенные шаги к нормализации отношений с СССР в духе мирного сосуществования, заключались соглашения с целью уменьшить опасность войны, немедля крестоносцы, трубя тревогу, наваливали завалы, выхолащивали или вообще рубили договоренности не только в зародыше, по и уже подписанные президентом соглашения и договоры. Надо ли говорить, что симпатии Белого дома на их стороне целиком и полностью.
Пришедший в Белый дом после выборов 1960 г Джон Кеннеди начал было лихо, совсем в духе «крестоносцев». Вступая на пост президента США, он самонадеянно провозгласил с трибуны возле вашингтонского Капитолия: «Мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, переживем любые лишения, поддержим любого друга и выступим против любого противника, чтобы обеспечить сохранение и успех свободы». В этой декларации, а также в других выступлениях Кеннеди и Джонсона (сначала вице-президента, а с ноября 1963 г. — президента) о лидерстве Америки в борьбе за свободу без труда проглядывались стремления активизировать борьбу против идей коммунизма и национального освобождения. Здесь было много от политической философии и практики предшествующих правительств, которые глубоко втянули страну в кризисные ситуации в Индокитае, вокруг Кубы, в германском вопросе, передали в наследство пресловутые декларации об «освобождении порабощенных народов».