И, не дожидаясь ответа, направилась на кухню.
— Они ещё тёплые, — донеслось оттуда вместе со звуками тарелок.
С её приходом как будто потеплело в комнате. Генерал даже слегка вспотел в своём новом спортивном костюме.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, вновь появившись в комнате.
— Я стал другим человеком, — слегка соврал он.
Говорить про боли не хотелось.
— Я рада. Тогда начнём!
Опять он висел вниз головой, работал ногами, разрабатывая шею. Он продержался минут пятнадцать. Потом стало не хватать воздуха. Сказывалось ранение, полученное в Средней Азии.
Свирский сидел на полу, пытаясь отдышаться. Рядом стояла обеспокоенная Оксана.
— Снимите рубашку! Вам же жарко. Снимите!
И она решительно стала помогать ему освободиться от неё. Увидев, что она с удивлением поглядела на углубление на груди, сказал извиняющимся тоном:
— Дыхания не хватает. Лёгкое прострелено.
Ему показалось, что у неё на глаза навернулись слёзы, но она резко повернулась и завозилась с тренажёром.
— Я не знала. Вы мне не сказали.
Она продолжала, стоя спиной к нему, что-то подкручивать на аппарате, а он восстанавливал дыхание.
Тогда тоже старались отдышаться после изнурительного перехода. Стояла изматывающая жара. Расслабились, скинули бронники, остались в майках с кругами пота под мышками. Ударили неожиданно, как будто появились из-под земли. Отбились, но с потерями. Слава богу, вертушка пришла быстро, и его вывезли по воздуху. Если бы запоздала, то не сидеть бы ему сейчас в городе Одессе. С тех пор при любых обстоятельствах он никогда не разрешал подчинённым снимать бронежилеты.
— Можем продолжить, — предложил он.
Она жалела его и снизила темп. Но даже так минут через двадцать оба почувствовали, что на сегодня хватит.
В ванной Свирский вновь взглянул на себя в зеркало.
«Да, генерал. Требуется подтянуться! А то круги под глазами, потный весь».
Пока мылся, подумал:
«А одеть-то что сейчас? Опять форменную рубашку и штаны с лампасами?»
Когда появился на кухне, сказал:
— Вы извините, что я одет так по казённому. Просто нет ничего. Не успел обзавестись.
Опять показалось, что она слишком резко отвернулась, чтобы завозиться с тарелками, которые были совсем не нужны. На столе уже всё было готово. И пирожки, и чайник.
Нужно было с чего-то начинать разговор.
— Расскажите мне, пожалуйста, о ситуации в городе. Опасно?
Эта тема его интересовала в первую очередь. На следующий день требовалось решать, что делать с бывшим генералом МВД.
— Опасно! Приходится быть осторожной, особенно после наступления темноты. Да, и днём всякое случается.
— Ну, а патрули? Дружинники?
— Патрулей мало. И ходят они пешком. А те разъезжают на машинах. Ребята-школьники, конечно, помогают. Особенно, ночью. Но их на весь город не хватает.
— А как они ночью помогают?
— Раньше было просто страшно. Подъезжали на грузовиках, врывались в дома, взламывали двери и всё выносили. Телефонные линии предварительно перерезали, а мобильная связь у нас давно отключена. Пока приезжал патруль, уже всё было закончено. Мы жили в страхе: кто будет следующим.
— А сейчас?
— Мальчишки несколько раз дали им отпор, и их стали бояться. В последнее время у нас в районе просто не было подобных случаев.
«Так. И что же мне теперь делать с полковником?»
— Трудно сейчас в городе? А вы сами как живёте? Вдвоём с мамой?
— Да. Трудно приходится. — Она улыбнулась. — Постоянно отключают то воду, то свет. Нужно успеть за это время сделать всё по дому. Как-то выкручиваемся.
— Я заметил, что на улицах много народа. Да, и такого количества машин нигде не видел. Даже в Москве. Рестораны работают, и народ там сидит. Удивительно!
— И казино работают. Рынки. И много чего ещё. Все как-то выкручиваются. У нас город такой.
— А работаете только вы? У мамы работы нет?
«Может быть, муж где-то воюет и пересылает деньги?»
— Да. Только я работаю. Выкручиваемся. — Опять повторила она и улыбнулась.
«Значит, мужа нет».
— Я думаю, нелегко вам приходится, — задумчиво сказал он. — Вольнонаёмные у нас мало получают.
В ответ они просто пожала плечами.
— А как вы научились своей профессии? У вас так хорошо получается! Я просто забыл о боли.
На этот раз он сказал правду. Он действительно забыл и чувствовал себя просто комфортно.
— Спасибо. Просто у меня в подростковом возрасте нашли грыжи в позвоночнике. Кто-то посоветовал курс на доске Евминова. Знаете, не хотелось стать в таком возрасте калекой, и я стала часами на ней заниматься. Как видите, со мной всё в порядке.