Все эти события оставили в неопределенности обширные пространства Сибири. Это было неудивительным, так как интерес к ней остального мира всегда был достаточно маргинален. Ее водные ресурсы, вероятно, рано или поздно придется использовать для улучшения производства продуктов питания в средней Азии, хотя и не в форме грандиозных советских планов по повороту великих рек. Сибирские полезные ископаемые и нефть представляли мощные источник интереса для экономической эксплуатации Японией, но она вполне могла осуществляться без установления политического контроля.
Транссибирская железная дорога и цепь расположенных вдоль нее городов оставалась памятником исторической убежденности России в том, что ее судьбой было идти на восток и на юг, вплоть до моря. Когда СССР повернул взгляд на Запад, населенный пункты вдоль этой хрупкой связующей линии оказались вынуждены искать решения на местном уровне для обеспечения собственного будущего. Советы время от времени пытались включить Сибирь в сферу собственной экономической и политической системы. Хрущев провозгласил важность освоения новых земель в Республике Казахстан для революции в сельском хозяйстве Советского Союза и смог убедить несколько миллионов этнических русских обосноваться в этой негостеприимной пустыне. Но этот план так и не сработал. Это было также преднамеренной попыткой компенсироваться растущий демографический перевес в Средней Азии путем переселения русских в местные города, но это сделало мало для изменения соотношения между русским и местным мусульманским населением.
Наряду с беспорядочными и безуспешными попытками русификации Средней Азии не было никаких сомнений в том, что большинство жителей европейской части России воспринимали свои владения в Азии — как в царские времена, так и при коммунизме — как место ссылки. После войны география взяла свое, и следы советской оккупации стали исчезать, за исключением некоторых городов, в которых поселялись бывшие солдаты советской армии, подобные тем, что создавали бывшие Македонские и Римские солдаты.
В долгосрочной перспективе судьба Азии, и не только территории бывшего СССР, предполагалась быть зависимой от позиции Китая. Сможет ли какая-либо созданная людьми система успешно управлять страной с миллиардным населением? Было неясно, собирается ли Китай проявлять себя страной, жаждущей новой власти и новых территорий, или же он будет стремиться поддерживать огромную огороженную зону, как и его предшественник в роли мировой державы на Евразийском континенте? Пока слишком рано пытаться давать оценки. В короткий период войны, внешняя политика Китая всецело была подчинена цели поглощения Монголии и установлению контроля над Вьетнамом. После ликвидации советского военно-морского присутствия во Владивостоке было неизбежным, что Соединенные Штаты при попустительстве своих союзников (в том числе Японии и Южной Кореи) должны установит и поддерживать, хотя и с небольшой охотой, управляемой русскими правительство до тех пор, пока более прочные структуры не будут сформированы.
Япония в настоящее время всецело занята созданием поселений на возвращенных Северных территориях. Она не выражала открытого интереса к Сахалину но, без сомнения, обеспокоена возможными амбициями Китая в этом регионе, столь недавно бывшем частью советской империи. Оставалось лишь надеется, что если это будет сделано, это будет последним «пересмотром границ» со стороны Китая и потребуется период стабильности, если Китай хочет иметь шансы остаться в числе мировых лидеров в двадцать первом веке.