Меж тем, где-то озабоченно запела лесная птичка. Под ногой Тагира хрустнул засохший ствол поваленного деревца. Я поднял голову и поглядел в небо. Туман полностью растаял. Сверху густо нависли голубовато-серые облака.
– Обычный лес, – протянул я. – Обычное небо.
– Что ж, теперь пойдём не спеша, – заключил Лех-морпех, – пока не появится что-то, похожее на базу тарелок.
Хроника 5. База летающих тарелок
И мы пошли. Я насчитал пятьдесят шагов, прежде чем берёзы расступились. Мы замедлили ход, одновременно остановились и уставились вперёд, как зачарованные.
Там, в каких-то двадцати или тридцати метрах от нас, несомненно, открывалась поляна. Но ближний к нам край поляны заполняла странная мутная воздушная масса, совсем не похожая на туман. Она напоминала какую-то переливающуюся мозаику из серых, белых и зеленоватых вкраплений.
Я вспомнил – нечто похожее происходило в детском калейдоскопе при его вращении. Мы, застывшие бок о бок, дружно переглянулись между собою.
– Что за ерунда? – протянул я.
– Чо там за хрень? – одновременно удивился Киря.
– Вай-вай-вай, страшная штука! – Тагир покачал головой.
– Наверно, это и есть база летающих тарелок, – предположил Лех-морпех и тут же добавил: – Двигаем за мной!
Он первым направился к поляне, а мы нехотя засеменили следом, ориентируясь на его рослую фигуру с рыжеватым ёжиком на непокрытой голове. У последнего ряда берёз мы дружно остановились, произвольно выстроились в ряд, и уставились во все глаза на странный переливающийся фон.
Воздух заполнялся этой непонятной субстанцией снизу доверху – от травянистой земли и до серых облаков. Субстанция походила на как бы застрявший в воздухе над поляной кисель. Этот кисель имел странную структуру: серые неясные пятна перемежались с белыми или зеленоватыми. И вся эта структура постоянно менялась – одно пятно перетекало на место другого, а другое – на место третьего, и так бесконечно.
Но самое главное, там, за столь чудной пеленой, за этим невероятным, непонятным калейдоскопом, расплывались причудливые очертания, похожие на контуры гигантских летающих тарелок.
Да, именно так. Причём, тарелки напоминали огромные пиалы, как бы поставленные друг на друга своими верхушками. Так делают на кухне, когда прикрывают кашу, чтоб она не остыла. И контуры таких вот слепленных пиал гигантских размеров расплывались в кашице непонятной переливающейся серо-бело-зелёной субстанции. Оттого грани тарелок превращались в какие-то волнистые, много раз надломанные черты.
Я насчитал четыре тарелки. Их расцветка оказалась банально чёрной. Четыре тарелки заняли всю поляну.
Но между ними маячили ещё какие-то предметы меньших размеров, строение которых различить оказалось невозможным, так же, как и понять их суть. То ли они имели прямоугольные элементы, то ли закруглённые, но их корпуса состояли из нескольких размытых в странном эфире узлов.
Я глянул на своего соседа. Им оказался Лех-морпех.
– Очевидно, это защитное поле их базы, – сказал я ему.
– Возможно, но не факт. Жаль, что нет Елисея. Ведь он говорил про защитный барьер, но в его рассказе барьер был совершенно иным – он был прозрачным.
– Попробуем преодолеть? – смело спросил я.
Мы посмотрели друг на друга. Карие глаза Леха-морпеха выразили многое. Прежде всего, я отметил в них отчаянную работу мысли. А думать командир умел, и часто не хуже моего.
– Нет, – наконец вымолвил он. – Пошлём на разведку кого-то одного.
И поскольку Тагир и Киря уже обступили нас, то командир повторил громче для всех:
– Надо кому-то одному попробовать войти в это странное поле. Добровольцы есть?
Я почему-то усмехнулся. Киря закрыл глаза и сильней натянул на лоб вязаную шапочку. Тагир издал странный звук, похожий на стон, как будто у него неожиданно заболел зуб. Но я воспринял это, скорее, как самый настоящий стон отчаяния.
– Ладно, будем тянуть жребий, – заключил Лех-морпех, оглядев всех соратников. – Я тоже участвую.
– Что ж, жребий так жребий, – сказал я, испытав некоторое облегчение: мне всегда фартило в ситуациях с божественным выбором.