– Наша задача, – сказал Лех-морпех с чёрным Печенегом на руках, – задержать наступление роботов до подхода отряда Коловрата. Вы мочите из автоматов, я из пулемёта, парни из гранатомётов. Выглядываем из-за дома, прячемся за брошенными тачками и трансформаторной будкой.
Я машинально обозрел зелёную коробушку Печенега, куртку цвета хаки Леха-морпеха. Затем встретился взглядом с карими глазами командира.
– А скоро отряд Коловрата будет? – осведомился я.
– Они с соседнего района на двух брониках едут. Минут десять. Ты прожектор поджёг?
– Да, через пару минут загорит, – доложил я, глянув на свои наручные часы.
– Отлично. Ну всё, работаем до прихода Коловрата, – бросил Лех, глянув в ту сторону, откуда неумолимо приближались притихшие роботы.
Коловрат – это позывной командира пацанов с военинженерки. В мирное время они учились в местной военно-инженерной Академии. У них много боевых машин и боеприпасов, не попавших под бомбёжки беспилотников.
– Рассасываемся! – негромко скомандовал Лех-морпех.
И он указал руками, кому какую позицию лучше занять. Мне сунули ещё магазин, и я притаился за ржавой Ладой Калиной. Нога поначалу скользнула в луже крови от сбитой мной же (или Лехом) зубастой птицы. Я покосился вниз и увидел оскаленный труп с распростёртыми крыльями. До чего же мерзкая с виду тварь! Хотя, напоминает ворону. Может, на базе тарелок с воронами что-то затеяли?
Сплюнув, я уставился сквозь передние боковые окна Калины. Дальнее от меня оказалось выбитым, а вот ближнее… Короче, я удалил мутную помеху прикладом Калаша. Боевые роботы НАТО уже полностью покинули лес и подобрались к концу поля. Стрелять они перестали, поскольку и мы притихли. Но вот с последнего этажа форпоста как раз ударил луч мощного прожектора, и Лех-морпех тут же дал команду по рации:
– Всем огонь!
И мы начали строчить. Я просунул ствол Калаша в разбитое окно и прицелился. На этот раз – снова в гусеницы. Если уж Калаш бессилен замочить эту бездушную пехоту, то уж хотя бы замедлить её.
Попасть по гусеничным стопам несложно. Пару роботов я таким макаром сбил с ног, и они заёрзали на пожухлой траве. Где-то недалеко от меня, а именно, за детским домиком, притаился Тагир с АГС «Пламя». Два его выстрела – и оба удачно. Сразу три механических олуха распластались около одинокой качнувшейся сосёнки.
А вдалеке от меня, где-то с другой стороны дома, Котя из такого же АГС навсегда уложил ещё двух «ствологоловых». Одновременно где-то поблизости застрочил пулемёт Леха, а сам командир громко и смачно выругался:
– Твою бога душу мать!
Я заметил, что Лех-морпех удобно устроился в кабине хромой Газели с надорванными брезентовыми бортами.
Прожектор повёл лучом – туда-сюда, как маятник. Автоматика, сам настраивал. И роботы, попавшие в большой и яркий пучок света, полегли от массированного дождя из пуль и гранат. Однако ответный огонь сковал нас всех.
Роботы застрочили непрерывно, словно в их условных желудках кладези патронов. И они как будто сразу вычислили все наши импровизированные дзоты. Несколько пуль прошили и мою Калину.
Каждый раз, едва я в луче прожектора подсекал очередного бездушного пехотинца, на меня в ответ сразу сыпался град пуль. И тогда я припадал к земле и затихал, замирал камнем, слушая оглушающий пересвист и лязг вновь израненной Калины.
Но едва буря утихала, как я снова приподнимался, опять целился, в очередной раз подсекал высвеченного лучом очередного механического урода. И так много-много раз. Пока я не узрел, что роботы уже достигли асфальтовой дорожки.
Угрюмой цепочкой они надвигались на дом. Гранаты сыпались и прореживали цепь, но чёртовы терминаторы всё равно надвигались. Я уже не мог стрелять. По Калине постоянно сыпался град пуль. Мне даже пришлось отползти назад и накрыть голову руками.
И тут я услышал рёв моторов, какие-то нечеловеческие крики и новые, мощные разрывы гранат. Я поднял голову и с резко поднимающимся внутри теплом увидел, как недалеко от островка света выросли несколько вспышек, как окраину детской площадки усеяли всплески песка и дыма, и как луч прожектора высветил поверженных роботов, и как в этот островок света вторгся бронетранспортёр, а под его колёсами задёргалась механическая нога, и как броник покрутился, добивая из пулемёта уже поверженных, но ещё шевелящихся терминаторов НАТО.