Странное дело, у меня совершенно отсутствовало ощущения, что я нахожусь у гроба с покойником. Казалось, граф на самом деле спит и может проснуться в любое мгновенье.
Но каким образом его разбудить?
Ничего путного в голову не приходило. А тонкие, слегка искривленные губы его сиятельства словно издевались надо мной, застыв в какой-то злорадной, едкой ухмылке.
Ну и как прикажешь тебя оживлять? — спросил я.
Естественно, этот, хотя и выглядевший живым, покойник ничего мне не ответил.
Факел, между тем, уже едва дышал и в любую минуту мог погаснуть. Оставаться в темноте ничего приятного не сулило. Поэтому я начал обходить саркофаг в поисках горючего материала. Однако ничего иного, кроме нескольких палок, всего, что осталось от факелов наших предшественников, найти не смог. Пришлось на первое время удовлетвориться этим. Я свалил деревяшки возле самого ложа графа и соорудил небольшой костер. Его вряд ли хватит надолго, но, пока будет гореть огонь, я надеялся еще что-то придумать.
— Прежде всего, нужно установить, каким образом здесь циркулирует воздух…
Светлана молча задрала голову и я понял, что ничего устанавливать не нужно. Под самым потолком на каждой из четырех стен виднелось по паре крошечных отверстий правильной прямоугольной формы. Размерами они едва превышали поставленный на ребро кирпич.
— Здесь нам не выбраться… — грустно констатировала Светлана, и я вынужден был с ней согласиться.
— Ломик бы…
Однако, ни ломика, ни подобного ему инструмента в усыпальнице не было.
— Если нам не удастся отыскать выход, наша смерть будет ужасной. Мы погибнем от жажды и голода…
Могла бы и не говорить. Я сам все прекрасно понимал.
— Прежде, чем это наступит, пройдет несколько дней. А это — уйма времени.
— Только с каждым днем мы будем слабее и немощнее…
— Что же ты предлагаешь? — раздраженно спросил я.
Светлана обиженно умолкла. Но не надолго.
— Я думаю о нас с тобой… смерть, все равно, неминуема… Мы могли бы хоть некоторое время побыть счастливыми… Вдвоем…
Наверное, женщины все подвинуты на сексе. Хотя, может быть, она и права. Только мне не хотелось так просто сдаваться. И даже не потому, что я чувствовал себя настолько сильным, чтобы суметь разгадать совершенно неразрешимую на первый взгляд задачу. Нет, причина моей настойчивости таилась в ином. Просто я до сих пор никак не мог свыкнуться с мыслью, что все происходит с нами на самом деле, и воспринимал события, всего лишь, как сон, который, хотя и страшный сам по себе, но никакого существенного вреда, кроме, естественно, повышения адреналина, принести не мог.
— Светочка, ты — очень хорошая девушка. — как можно нежнее молвил я, — и мы, конечно же, поживем с тобой в свое удовольствие. Может даже дольше. Чем ты думаешь. Но, пока не погас огонь, давай лучше подумаем о том, как спастись…
— Вряд ли нам что-нибудь поможет. Посмотри на этих несчастных. Они тоже до последнего мгновения надеялись на чудо… Не лучше ли смириться сразу? Так и умирать будет проще…
Я снова обошел саркофаг, попробовал в очередной раз простучать стены, только это ровным счетом ничего не дало. А огонь, лишившийся корма, готов был вот-вот погаснуть.
Глава сороковая
Я почему-то был уверен, что вместе с огнем исчезнет последняя надежда на спасение. А потому, в полном отчаянии, заметался по бетонной клетке в поисках хоть какого-нибудь горючего материала. Но мои усилия ни к чему не привели. И тогда мой взгляд остановился на почивающем графе.
— Простите, Ваше сиятельство, что вынужден Вас побеспокоить, — молвил я, — но, согласитесь, что своими изысканными издевательствами вы заслужили и на более жестокую участь…
С этими словами я решительно сорвал одеяло, которым было укутано тело графа.
Граф занимал в саркофаге совсем немного места, всего около трети огромного каменного ящика.
Еще не совсем понимая, зачем это делаю, я подхватил покойника под мышки, он оказался значительно легче, чем можно было ожидать, и небрежно бросил его к остальным шести трупам.
— Там тебе будет не так скучно…
После этого я вытащил из гроба мягкую перину, под которой так кстати оказался деревянный настил из плотно подогнанных одна к другой сосновых досок. Они были не очень толстыми, и мне без труда удалось растрощить их ногой и вытащить наружу.
Весело затрещавший огонь с новой силой озарил стены каменного склепа.
Я снова склонился к мраморному гробу и стал выгребать из него деревянную стружку. Внезапно мои руки на ровном каменном дне наткнулись на инородную рифленую поверхность.
Я вытащил из огня горящую щепку.
В каменном дне графской гробницы скрывалась металлическая ляда. Не теряя времени, я ухватился пальцами за ее края и потянул на себя. С надрывным скрипом ляда поддалась. Под ней скрывалось темное отверстие с круто уходящей вниз деревянной лестницей.
Невозможно описать радость, охватившую меня в тот момент. Ведь открывшийся ход был реальным шансом на спасение. Я уже открыл рот, чтобы позвать Светлану, когда услышал ее дрожащий от страха голос.
— Игорь, он шевелится…
— Кто?
Я обернулся и увидел, что выброшенное мною тело графа странно подергивается. Сначала я подумал, что это обман зрения. Но, когда граф, выставив одну руку и опершись ею об пол, попытался присесть, сомнения исчезли.
Граф действительно ожил. Или проснулся… Это уж, как кому угодно…
Вполне возможно, что его душа, не выдержав глумления, которому я подверг тело его сиятельства, решила скоропостижно вернуться в бренную оболочку.
Только у меня не было никакого желания дожидаться, пока воскреснувший покойник расскажет об истинной причине своего пробуждения. А потому, со словами:
— Приятного пробуждения, господин граф! — я схватил Светлану за руку и потащил вслед за собой в черное отверстие обнаруженного мною хода.
Глава сорок первая
Лишь только мы ступили на первую ступеньку, она с треском проломилась, и мы, с огромной скоростью понеслись вниз по совершенно гладкому и скользкому желобу. Наше стремительное движение напоминало соревнования по бобслею, лишь только с той разницей, что у нас не было санок и все происходило в полнейшей темноте. Правда, звуковое сопровождение присутствовало и соответствовало турнирам наивысшего ранга. Сзади, за нашими спинами, что-то трещало, обваливалось, взрывалось…
Сколько длилось наше необычное путешествие, сказать трудно. Может быть, секунды, но, вполне возможно — часы. Заключительным аккордом стало то, что после очередного крутого поворота мы, вырвавшись из тесного подземелья, взлетели над землей и, пролетев некоторое расстояние, кубарем покатились по мягкой шелковистой траве. Лишь благодаря тому. Что на нашем пути не оказалось камней и других твердых предметов, все обошлось благополучно, если, конечно, не брать во внимание синяков и царапин.
— Великолепное ощущение! — молвил я, поднимаясь на ноги.
За то время, что мы провели в склепе, ночь успела смениться приятным солнечным днем.
Мы находились в неглубоком овраге, больше похожем на воронку от разорвавшейся авиабомбы. Рядом было несчетное множество ему подобных.
— Ты знаешь, — осмотревшись по сторонам, сказала Светлана, ведь именно такими я с детства помню развалины графской усадьбы.
— Чудесно! — обрадовался я. — Значит, у нас снова появилась надежда добраться до деревни твоего дедушки.
Боюсь загадывать, — поосторожничала девушка. — Но, если мне не изменяет память, мы должны увидеть деревню, лишь только минуем ту рощу…
— Тогда, скорее — в путь!
Действительно за небольшой рощицей нашему взору открылся чудесный вид на мирно расположившуюся в низине деревню.
— Даже не верится, что все так благополучно завершилось, — восторгалась Светлана.
— Ой, ли? — осторожно сомневался я, хотя у самого в душе все пело и ликовало.
— Вот мы и дома…