— Давай вначале спасём мирок от лихнистов? — предложил шаман своей спутнице.
— Один ты меня понимаешь, Брехлисиус, — сетовал Горрык правдисту. — Ничего не просишь, не требуешь, только знай себе ловишь каждое моё слово. Все бы так относились к властителю! А то каждое говно умничает…
За последнюю пару дней подчинённые морально утомили Горрыка дальше некуда.
Одни не знали, что нужно делать, чтобы подготовиться к обороне, а потому изводили верховного хана вопросами. Другие, напротив, считали, что знают всё лучше всех и с пеной у рта доказывали необходимость тех или иных действий. Рычача рисовал на карте какие-то сложные схемы отходов и контратак. Не участвовавшие в походе на острова вожди жаждали лобового столкновения в чистом поле, чтобы проявить свою доблесть. Повара хотели загнать в город как можно стад, пастухи боялись, что поголовье скота издохнет в каменном мешке без доступа к свежей травке. Кто-то считал, что надо делать ставку на удержание стен, другие нахваливали хаотично возведённые баррикады. Никто не слышал друг друга, но каждый хотел, чтобы верховный хан уделял ему всё своё внимание безраздельно.
Тяжело быть самым главным. Пытаешься всех примирить, найти компромисс между молотом и наковальней, а получаешь только по пальцам, голове и иным частям тела…
— Почему все считают, что я обязан плясать именно под их дудку?! Дают советы, которые я не прошу, а то и вовсе указывают, что следует делать! И ведь бью их по мордам, а тем хоть бы что! Не успеют синяки зажить, как опять ко мне лезут!
Эльф, фактически превратившийся из правдиста в личного летописца верховного хана, как всегда с невероятно серьёзным и возмущённым лицом энергично кивал в знак согласия.
— Думаешь, я слишком добрый, Брехлисиус? Считаешь, мне следует свернуть кому-нибудь шею? Запугать негодяев? Но ведь тогда они станут говорить только то, что мне нравится, и я точно потеряю контроль над Ордой. Первая Орда распалась именно по этой причине: верховный хан жил в воображаемом мире и не мог трезво оценивать ситуацию. Проблемы накапливались, но скрывались, а потом кирдык и усё, Орды нет.
Мудрый вождь вновь приложился к бочонку вина, найденного во время масштабных работ в подвале какого-то дома.
— Во время боя всё чётко: никто ни о чём не спорит, все выполняют приказы. Но в мирное время… Нет, определённо, Орда всегда должна воевать или ханы начнут сходить с ума один за другим! Так и запиши: орки сражаются, чтобы спасти верховного хана! Да, такая вот философия, не от хорошей жизни воюем.
Отсутствие в речах Горрыка здравого смысла нисколько не смущало Брехлисиуса. Он даже не пытался понять, когда верховный хан шутит, а когда несёт бред на полном серьёзе. Его задача — фиксировать всё.
Нет, уже не ради донесения правды по эльфовидению — после разрушения Фисаэля понадобится не одно десятилетие, чтобы восстановить сеть лиан хотя бы на всех островах. Не ради исторического наследия для потомков — вполне может статься, что нынешнее поколение эльфов станет последним. Не ради развлечения и средства от скуки. Не ради большой любви к разглагольствующему при каждом удобном случае орку.
Но ради одного-единственного существа, непостижимым образом превратившего когда-то амбициозного эльфа в марионетку, в свои глаза и уши в самом сердце Орды.
Брехлисиус не знал, кто именно и когда стал частью его сознания и души. Едва слышный шёпот с недавних пор указывал ему путь, и Брехлисиус не мог ослушаться этот голос. Тем более что от него не требовалось ничего сверхъестественного.
Лишь впитывать все слова, исходившие от верховного хана. Выказывать одобрение в ответ на любое, даже самое идиотское рассуждение. Для мужчины, родившемся в Эльфланде после Столетней гражданской войны, такое поведение было нормой.
Находившееся далеко-далеко от континента существо с внешним обликом эльфа не переживало о гаснущих от антимагии магических очах. Глаза простых смертных передавали ему нужную информацию куда лучше. И эти невидимые ниточки ничем не обрубишь. Ибо в их основе лежит связь всех душ, а не примитивное чародейство.
Глава 30
Битва за руины
Сущность войны — уничтожение не только человеческих жизней, но и плодов человеческого труда. Война — это способ разбивать вдребезги, распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счёте сделать его разумнее.