– Оу. И ты здесь.
Наши пальцы склеивает её кровь.
– Ты её видишь? – шепчу я. Она поворачивается ко мне, и пустота из её глаз постепенно уходит.
– Психе… – тянет она, глядя на мою окровавленную ладонь. – Ты что, специально за мной ходишь?
Это звучит очень осознанно.
– Ну, немного, – тихо говорю я, отпуская её.
– Давно пора, – краем одеяла Принца Эда вытирает руки. – А то всю неделю тебя нет. Как ты вообще могла попасть в Клетку? Да ещё так надолго? Бросила меня тут! Да мне поговорить кроме как с Ником вообще не с кем, а он постоянно на улице. Сама представляешь, как это скучно?
Не думала, что она так меня ценит.
– Кит всё время сидит у себя, Ольга постоянно ноет, что мои шрамы несимметричны, а Птичник всё за тобой смотрит, – и она бьёт меня окровавленным кулаком в плечо. – Как ты могла?
– Говорю же, это не я. Это она, – я показываю в угол. Сестра недовольно скалится.
– А, – Эда бросает на неё взгляд и снова поворачивается ко мне. – Она правда хотела тебя придушить? Зачем?
– Спроси её сама.
– Зачем? – говорит Эда в угол. Сестра делает неприличный жест и отворачивается.
– Она не хочет с тобой разговаривать.
– А жаль. Но как хочет, заставлять не буду.
– А ты… – может, не лучшая идея спрашивать вот так прямо, но мне нужно знать. – Ты сама в порядке? Ты сейчас здесь?
Эда поправляет Принцу одеяло. Его волосы немного отросли и мягким светлым пушком покрывают голову.
– Да вроде бы. Но иногда, знаешь, нет никакой разницы между здесь и там. По крайней мере, я её не могу увидеть. Разницу.
– Нет, не знаю.
Сестра фыркает.
– Куда тебе, тупица.
– А не пойти ли тебе куда подальше? – не сдерживаюсь я.
– Хватит препираться, вы же близнецы. Знаешь, пока я не познакомилась с вами, думала, что близнецы всегда поддерживают друг друга. Или это просто вы такие ненормальные? – Эда всё говорит, её руки в разводах уже подсыхающей крови разглаживают складки на пододеяльнике в цветочек.
Она сейчас слышит только себя, взгляд снова уходит внутрь. Надо сделать что-то, отвлечь её, но мы же в палате Принца и никого больше нет рядом.
Мне нельзя не воспользоваться возможностью.
В конце концов, я пришла в третью палату с определённой целью.
Пока Эда продолжает говорить про близнецов и пытается согреть пальцы Принца, я пячусь к подоконнику. Шарить рукой за спиной не слишком удобно, пальцы никак не могут поднять, но если я развернусь, Эда может заметить, а нож… Я не уверена, как она на него отреагирует.
– Вы можете хотя бы попытаться поладить, – говорит она, нависая над Принцем и приглаживая остатки его волос. Она стоит боком, смотрит в другую сторону, Принц ёрзает во сне.
Я резко разворачиваюсь и поднимаю подоконник.
Он скрипит, я сажу себе занозу, Эда должно быть уже смотрит на меня – какая разница? Какая? Теперь? Разница?
Ножа там нет.
Нет ножа, нет банки мёда, которую я берегла для Кита. Кто-то знает про мой тайник. Кто-то залез в него и забрал нож и сладкое, кто-то…
Сестра кладёт голову мне на плечо. Ледяной, костлявый подбородок, как у Смерти.
– Я же говорила, что ничем хорошим это не кончится, – издевательски тянет она.
– О, у тебя тут тайник, – говорит Эда.
– Теперь по отделению бродит псих с ножом.
– Что там интересного?
– И именно ты в этом виновата.
– Птичник ведь не знает?
Что мне делать?
Надо найти его, надо срочно найти его. Пока кто-нибудь не совершил самоубийство раньше меня, пока на него не наткнулся Птичник, ведь тогда второго шанса не будет, ничего больше не будет.
– Он пустой, – бросаю я Эде, опуская подоконник. – Я буду в общей.
Эда ещё что-то говорит нам вслед, но я не слышу. В несколько шагов я пересекаю коридор и замираю на пороге общей комнаты.
Здесь почти все.
Ольга сидит на кресле, демонстрируя идеально ровную осанку, и читает книгу.
Кит устроился на подоконнике и рисует карандашом, выглядывая в окно. Солнечные блики дрожат на его бледной коже.
Ник крутит на пальце ярко-красный эспандер, бьёт ногой по подлокотнику дивана и первый обращает на меня внимание.
– Ну и как? Эда пришла в себя?
Я молчу.
У одного из них мой нож. А мне надо быстрее совершить самоубийство, то есть, нужно его вернуть. Сестра просачивается между моим плечом и косяком.
– Поиграем в детектива? – предлагает она, лёгким танцующим шагом пересекая комнату. – Кто из них мог это сделать, как думаешь?
Напряжённо слежу за ней. Не хватало только её издёвок сейчас. Я должна понять, кому тут нужен дрянной канцелярский нож, который только для вскрытия вен и годится?