Это ночные санитары, думаю я. Или Птичник решил сходить на улицу. Или Марго собрала чемодан и сбежала, было бы неплохо.
Эда уже подкралась к двери и выглядывает в коридор.
– Ну, кто там? – нетерпеливо шепчет сестра.
– Пошли посмотрим, – зовёт меня Эда.
Теперь и мне кажется, что идея не самая лучшая. Но возражать Эде, которая тянет меня за гипс, трудно.
Мы на цыпочках пробираемся к посту Птичника. Из-за дверей палат ни звука, с лестницы тоже. Дверь, ведущая вниз, выглядит запертой, но Эда всё равно дёргает за ручку. И створка бесшумно открывается.
Точно плохая идея.
Мне приходится догонять Эду, которая уже спустилась на половину пролёта. Если нас поймают, то… даже не знаю.
– Если поймают, точно посадят в Клетку. И комиссия узнает, и тогда нас увезут в другие больницы. Ты хочешь уехать, да? Ведёшь себя так, будто очень хочешь.
– Эда, – шепчу ей в спину. – Может, не надо?
– Тебе что, не интересно? – отвечает она, даже не обернувшись.
Я раздумываю несколько секунд. Да, любопытно, очень. Но ещё страшно, что нас заметят.
– Посадят нас в Клетку на недельку, и что? Бывало и хуже.
И то правда…
– Ну и давай, идиотка! – шипит сестра, когда я вслед за Эдой выхожу в дверь первого этажа.
В коридоре темно и пусто, можно зайти на кухню и поискать сладкое. Если бы здесь был Кит, ему бы понравилась идея. Но Кита нет, и я даже не хочу идти за джемом, мёдом, или чем-то ещё.
С другого конца коридора слышен звон ключей. Оттуда, где Клетки. Где сидит Ник, а рядом с ним кто-то ещё, кто-то открывающий дверь.
– Это Птичник пришёл к нему, – шепчет Эда, толкая меня в плечо. – Точно! Пошли посмотрим.
Раз мы уже здесь, я позволяю потащить себя к Клеткам. Глаза постепенно привыкают к ночи. Мы подбираемся ближе, можно различить приоткрытую дверь одной из Клеток.
Я уже думаю, что всё закончится нормально, когда сначала мы слышим звериный рык, отзвуки быстрых шагов и ударов о стену, а потом кто-то вылетает назад в коридор.
Она хлопает дверью и прижимается спиной к створке. Та дрожит, приоткрывается, бьётся о косяк, но она всё старается её удержать. Марго.
Мы с Эдой замираем посреди коридора, а она кричит.
– Не стойте столбом, помогите мне!
Она так всё отделение разбудит.
– Нет! – дверь снова хлопает. Марго упирается босыми ногами в пол и стонет. – Держите дверь, а то он всех нас убьёт!
Не время уточнять, кто.
Я срываюсь с места первой. Сестра за мной, но от неё нет никакой пользы. Я упираюсь в дверь, вижу, как поворачивается ручка. За створкой Ник, кто ещё кроме него, рычит, шипит, издаёт ещё разные животные звуки. Он сильный, мы вдвоём с трудом можем сдержать его, и я не уверена, что дверь справится с напором, хотя это же Клетка, всё должно быть прочным.
– Эда! – кричу уже я. Какая разница, пусть все услышат. – Эда, помоги!
Она всё ещё стоит в нескольких шагах от Клетки, в темноте. И смотрит вверх, в потолок.
– О, чёрт, – выдыхает сестра.
Она снова не с нами.
– Что делать? – причитает Марго. – Нам нужна помощь! Помогите! Он опасен! – даже её вопли не могут вывести Эду из транса. Я бы подбежала к ней, потрясла, дала пощёчину, но если я отпущу дверь, то Ник вырвется наружу. А это худшая из идей за ночь.
– Эда! – снова кричу я. – Очнись! Вернись в реальность!
Я ничего не жду. Чего вообще можно ждать в такой ситуации?!
Но Эда медленно опускает голову и смотрит на меня вполне осмыслено.
Это настолько неожиданно, я даже не знаю, что сказать или прокричать. К счастью, Эда сама находит решение.
– Я приведу помощь! – и она убегает к лестнице. Птичник должен быть где-то там, или санитары, или кто угодно.
Ник снова бьётся о дверь.
– Что ты вообще тут делаешь? – надо же, я разговариваю с Марго. Стрессовые ситуации творят чудеса.
– Я… – она дёргает головой, и изящные, узкие очки падают на пол. – Я хотела посмотреть, что с ним. Это пригодилось бы для моего диплома! Я думала, он привязан!
– Дура!
– Идиотка! – редкое проявление близнецовой солидарности.
Ни Эды, ни помощи всё ещё нет. Марго делает попытку отстраниться.
– Давай ты подержишь дверь, а я сама кого-нибудь…– она договорить не успевает, я уже хватаю её за водолазку.
– Вот только попробуй!
За нашими спинами рычит Ник.
И, кажется, на лестнице раздаются шаги.
Сегодня полнолуние, думаю я. Самое тяжёлое полнолуние за всё время, что я была в больнице. Наверное, самое тяжёлое за всю мою жизнь.
Додумать эту мысль я не успеваю.
В другом конце коридора появляются Птичник и санитары. У Яна заспанный вид, но он держит в руке шприц и готов действовать.