Только возникающая вокруг орденской идеи национального общества революционная партия и сознательно служащее традиции государства, и лишь ей, второе городское сословие способны справиться с коррупцией, с бандитизмом, победить в гражданской войне малой интенсивности и установить в России стабильный режим диктатуры промышленного интереса. Только они способны обеспечить внутриполитические условия для долгосрочного планирования структурной перестройки экономики, воспитания новой национально-корпоративной этики производственных отношений предпринимателей и работников, как основы основ появления конкурентоспособного, прибыльного высокотехнологичного производства. И выполнить такую задачу они смогут единственным способом, посредством военно-политической диктатуры национальной демократии.
Абсолютно все развитые страны Запада прошли через разрушительные для промышленного производства режимы всеохватной диктатуры коммерческого интереса, которые свергались одинаково, в результате революционного установления авторитарных военно-политических режимов национальной демократии. Военно-политическими режимами национальной демократии были режим Кромвеля в истории Англии, Наполеона I во Франции, Линкольна в США, Муссолини в Италии и так далее.
Сейчас к подобной революционной смене режима диктатуры коммерческого интереса на военно-политический режим национальной демократии объективно движется Россия. И этот будущий режим национальной государственной власти, осуществляя диктатуру промышленного интереса, не позволит России превратиться в полуколониальный придаток западной промышленности. Пусть никто не строит на этот счёт никаких иллюзий.
21 мая 1996г.
Югославский синдром
Для практической политики русскому национализму чрезвычайно важно разобраться в причинах и следствиях гражданской войны в Югославии, столь явно выявившей непримиримое противоборство трёх направлений религиозного мировосприятия, в том числе в среде одного этноса, говорящего на едином сербскохорватском языке. Нельзя закрывать глаза на то, что и бывший СССР разрушался принципиальными противоречиями, обусловленными существованием трёх полюсов культурно-религиозного притяжения: западноевропейского католицизма; восточноевропейского православия; южного исламизма.
Особенностью событий в Югославии было то, что вследствие кризиса коммунистической идеологии центральная номенклатурно-бюрократическая власть попыталась сохранить территориальную целостность страны за счёт подъёма традиционно православного, скорее культурного, чем фанатично религиозного, патриотизма сербов, что создавало для центральной бюрократии возможности захвата собственности во всех землях Югославии. Это вызвало ответные меры местных элит, которые желали сами распоряжаться местной собственностью и стремились к этно-политической и(или) культурной независимости. Подъём религиозных католических и исламских настроений позволил местным элитам воспользоваться этими настроениями, чтобы совершенно открыто объединяться против центральной власти, получая морально-политическую и материальную поддержку Запада, с одной стороны, и мусульманских режимов Ближнего Востока, режима в Турции - с другой. Политические сообщества с разными религиозными традициями мировосприятия объединяются всегда не просто по некоей симпатии друг к другу, а против предчувствуемой или реальной силы для противостояния ей. Уже одно объединение военно-политических структур католиков хорватов и боснийских мусульман против боснийских сербов отражает то, что последние представляли для двух первых серьёзную опасность. В чём же она заключалась?
На современном Западе стало явным преобладание средних слоёв горожан в среде национальных общественных отношений, которые в каждом государстве характеризуются собственной степенью корпоративности национального самосознания государствообразующего этноса, опирающегося на традиции мелкобуржуазного национализма. Традиции мелкобуржуазного национализма в каждой их современных капиталистических стран Запада становились государственными традициями в эпоху Национальной революции, которая в этой стране завершала буржуазную революцию. Во Франции, к примеру, корпоративность национального самосознания французов развивается со времени, когда Наполеон I конституционно закрепил положение, что настроения мелкобуржуазного национализма французов являются главной опорой национального государства. В Германии она развивается со времени нацистского режима Гитлера. И так далее.