Не скажу, что “рептилии” звучит очень уж аппетитно, но разнообразие меня воодушевило. Так в чем же подвох?
Климат? - предположил я.
Отменный. Ровный, теплый, в меру влажный.
Хищники?
Только мелкие.
Тогда что тебе не нравится в этой эпохе?
Всего одно, - Бронич тяжело вздохнул. - Насекомые.
Да, это, конечно, неприятно... - я задумался, но мои размышления были прерваны моментально.
Это не неприятно, Джефф, это ад! - с лица Бронича исчезла даже тень улыбки. - Тьма насекомых, в десятки раз больше, чем в наше время и по количеству видов и по общей численности. Восемьсот видов одних тараканов, Джефф...
Меня передернуло. Ненавижу этих тварей!
Понятно.
Некоторые из них в длину достигают десяти сантиметров!
Понятно!
А другие умеют летать!
Понятно, черт возьми! - рявкнул я. Чтобы избежать встречи с летающими тараканами я готов питаться двадцать лет одной травой. - Поехали в девон!
Страшно ли готовиться к путешествию в прошлое? Безумно. Несмотря на то, что альтернатива - неминуемая и довольно скорая смерть, я неоднократно ловил себя на мысли, что готов плюнуть на все и остаться здесь. В прочном и надежном свинцовом бункере. Спокойно и мирно дожидаться своего последнего мгновенья.
Дело не в гигантском отрезке времени - почти четыреста миллионов лет - через которые нам предстояло перешагнуть. Будь на месте этой непредставимо большой цифры какое-нибудь столетие, я бы вряд ли волновался заметно меньше.
Пугал сам процесс. Возможно потому, что в глубине души я все еще считал его немыслимым, антинаучным и несопоставимым с реальной жизнью. Волей-неволей проникся уважением к Броничу, который совершал свой первый переход еще не будучи уверен в том, что попытка будет удачной. Меня мысль о подобном переходе пугала невероятно.
Хотя, стоит признать, и перспектива провести двадцать лет в роли робинзона не слишком ласкала воображение. Рай там или не рай, не знаю. У Адама была Ева, а у меня... Да, надо будет все силы посвятить поиску женщин. Бронич утверждает, что это не такая уж непосильная задача.
У меня к Броничу масса вопросов, которые я не задаю. Наверняка у него есть ответы на каждый из них, а выслушивать лекции у меня нет ни малейшего желания. Быть может, позже я спрошу. О том, что он сделал для того, чтобы часть людей не попала в океан - ведь даже мне понятно, что за такой огромный срок очертания материков изменились до неузнаваемости. О том, вернутся ли обратно в наше время люди, родившиеся за эти двадцать лет. Я уверен, что вернутся, но как Бронич смог этого добиться? Хотя, в том, что из объяснений я ничего не пойму, я тоже уверен.
Много вопросов... Я пока выкинул их из головы. И постарался отрешиться от всего. Встал в углу кабинета, прислонился к стене и прикрыл глаза, предоставив Броничу колдовать за клавиатурой без помех и отвлекающих факторов. Пусть он ничего не говорит мне о том моменте, когда будет осуществляться переход, - мысленно взмолился я. Разумеется, мои молитвы не были услышаны.
Все готово, Джефф! - все-таки голос Бронича дрогнул.
Переход будет мгновенным? - я тщетно старался выглядеть хоть сколько-нибудь спокойно.
Сам переход - да, - Бронич кивнул. - Сейчас я нажму на “Enter”, пройдет что-то около трех секунд - за это время машина сосчитает и соберет в единую базу всех людей на Земле, оставшихся в живых - и... - неопределенный жест рукой.
Энергии точно хватит? - спросил я как можно небрежнее. - Все-таки четыреста миллионов лет...
Хватит, Джефф. Дальность перехода имеет весьма слабое влияние на энергозатраты. Основной фактор - масса. Конечно, она в нашем случае велика, но я все рассчитал. У нас тройной запас прочности.
Я хотел еще что-то сказать, но не нашел слов. Господи, пусть это поскорее закончится!
Жми эту чертову кнопку, Бронич! - прохрипел я незнакомым голосом.
И Бронич нажал.
Откинувшись в кресле, он наблюдал за тем, как на экране быстро сменяли друг друга какие-то цифры. И вдруг резко напрягся.
Черт! - взвыл Бронич и потянулся к клавиатуре.
Но тут наступила темнота.
По глазам резанул свет - ослепительно яркий после экономного освещения броничевского бункера. Я зажмурился и какое-то время имел удовольствие созерцать броуновское движение разноцветных кружков перед глазами. Когда их танец вместо зажигательного ча-ча-ча стал больше напоминать медленный вальс, я медленно разомкнул веки и сделал попытку осмотреться.
Вокруг был лес. Едва этот факт успел впечататься в самый краешек моего сознания, оно тут же целиком и полностью было занято картиной стоящего неподалеку Бронича.