Зовут меня Фредерик Бремон, герцог Кронсбадский, - начал свой рассказ гость.
Надо сказать, что вел он его неторопливо и весьма обстоятельно, не гнушаясь самыми мелкими подробностями. Вполне обычная вещь - время тогда было такое. Жизнь текла медленно и размеренно, даже на часах у тех немногих, кто вообще озаботился обзавестись часами, отсутствовала минутная стрелка.
Но мы с вами живем совсем в другую эпоху, мы вечно спешим, у нас зачастую нет времени сесть и послушать близкого нам человека. Что уж говорить о том, чтобы выслушивать пространное повествование герцога? Начни я пересказывать его слово в слово, вы бы, пожалуй, были мной очень недовольны. Поэтому я расскажу историю юного Фредерика в двух словах, выделив только самую суть.
Родом герцог был из одного далекого небольшого княжества, название которого ничего вам не скажет, как не сказало когда-то мне. Потому я его и забыл. Жил там Фредерик в своем родовом замке, что, в общем-то, неудивительно. Герцог был весьма высок по рождению, более того, Великий князь Вильгельм приходился ему двоюродным дядей. Или правильнее сказать, Фредерик приходился правителю княжества двоюродным племянником? Ну, неважно. Сын князя, наследник трона Ричард был ближайшим другом Фредерику.
Вот и все, к чему сводился рассказ гостя Рудольфа. Пара-тройка семейных подробностей, не более. А послушали бы вы его...
Я очень горд принимать в своем скромном жилище столь высокородного господина, - учтиво сказал Гаттиус, когда Фредерик замолчал. - Но все же, чем я могу быть Вам полезен?
В вашем городе я проездом, - отвечал тот, - и собирался сегодня уезжать. Как вдруг до меня дошел слух - причем от вполне достойного доверия человека - что Вы сумели сотворить то, что с трудом укладывается у меня в голове, Вы смогли изготовить эликсир доброты. Так ли это?
Действительно, господин мой, слухи Вас не обманули, - Рудольф кивнул головой.
Не будет ли излишней смелостью с моей стороны просить Вас сделать мне одолжение и продать мне несколько капель этого чуда?
Продать? - улыбнулся Рудольф. - Да я подарю Вам столько эликсира, сколько Вам будет угодно взять. Позволено ли мне будет полюбопытствовать, кого Вы хотите им угостить, собаку или кошку? Мое любопытство совсем не праздное, мне нужно дать Вам совет по применению: собаке среднего размера достаточно десяти-двенадцати капель, а кошке хватит и трех.
Собака?! Кошка?! - герцог недоуменно посмотрел на Рудольфа, - почтенный господин Гаттиус, я испрашиваю эликсир для себя!
Алхимик уже перестал надеяться, что кто-либо когда-нибудь обратится к нему с подобной просьбой. От нахлынувшего волнения у него на время пропал дар речи, что позволило Фредерику дать некоторые пояснения.
Видите ли, почтенный магистр, Великий князь Вильгельм - достойнейший правитель из тех, кого когда-либо рождала Земля. Он являет собой средоточие чести, мужества и справедливости, о его мудрости народ слагает легенды и песни. Это я говорю Вам как верный подданный Короны. Как человек же трезво глядящий на вещи, насколько мне позволено будет судить о самом себе, могу сказать, что Его Величество изрядный негодяй, невежа и глупец, каких поискать. Вам я могу признаться честно: я ненавижу Его тупоголовое Величество.
Вынужден Вас огорчить, господин герцог, - дождавшись короткой паузы как можно тактичнее перебил Фредерика алхимик. - Но при всем моем к Вам уважении и вере в чистоту Ваших помыслов, я не могу позволить себе отдать в Ваши руки эликсир, дабы Вы обманом заставили князя принять его. Вот если бы Его Величество сами изволили захотеть стать чуточку добрее...
Боюсь, что я оказался неверно понят, - теперь настала очередь герцога перебивать собеседника. - Как я уже сказал в начале нашей беседы, я прошу эликсир для себя. В самом прямом смысле. Я ненавижу Его величество, и давно ищу способ избавить себя от этой ненависти. Это не то чувство, которое подобает испытывать подданному к своему монарху. Кроме того - и это для меня не менее важно - ненависть мешает моей дружбе с Ричардом, воспитанному таким образом, что не может не питать к отцу должного уважения. Мне не хотелось бы, чтобы между двумя друзьями была какая-то неискренность или недосказанность.
Нет ли у Вашей светлости какой-то еще причины столь рьяно бороться с ненавистью к Великому князю? - Рудольф, чуть склонив голову набок, пристально посмотрел на герцога.
Тот смутился под этим взглядом и какое-то время молчал. Но потом ответил открытым и вполне добродушным смехом.
Вы чрезвычайно проницательны, достопочтенный господин Гаттиус! Вы правы, тысячу раз правы. Нет, я действительно сожалел о своей ненависти к Вильгельму по указанным мною выше причинам. Но есть еще одна, которая заставила меня искать выход из положения как можно скорей. Дело в том, что Его величество во время своего недавнего путешествия по Восточным странам встретил колдуна, о котором говорят, что он способен читать в душах людей как в открытых книгах, определять их истинные чувства и тайные помыслы. Не знаю, насколько верны эти слухи, но способности чародея так восхитили Вильгельма, что тот уговорил его поступить к себе на службу. Колдун должен прибыть со дня на день, и я... - Фредерик беспомощно развел руками.