Да, я Вас хорошо понимаю, - улыбнулся Рудольф. - Продолжайте, прошу Вас.
Я пытался победить в себе ненависть к князю различными способами. Уговаривал себя, силился вспоминать Его величество только в те моменты, когда он поступал красиво, благородно, по-доброму. Мой Бог, у меня разболелась голова, прежде чем мне на память пришли два или три ничего не значащих эпизода. Напоминал себе по десять раз на дню, что он - мой монарх, но это только приумножило мою ненависть. Узнав случайно о Вашем прекрасном изобретении, я не мог не увидеть в этом знак свыше. Фредерик, сказал я себе, вот твой шанс! Ты станешь добрее, и недостойное чувство больше не найдет себе пристанища в твоем сердце. Скажите, ведь Ваш эликсир сможет мне помочь? - с искренней надеждой в голосе спросил герцог.
Полагаю, да, Ваша светлость, - подумав, ответил Рудольф. - Я не стану утверждать, что Вы воспылаете к князю пылкой любовью, но со своей ненавистью Вы справитесь.
Это именно то, к чему я стремлюсь! - Фредерик порывисто вскочил с кресла. - Прошу Вас, магистр, помогите мне. Поверьте, моя благодарность не разочарует Вас.
Рудольф махнул рукой, не желая слушать о деньгах, и тоже встал на ноги. Хорошо, что он в порыве отчаяния не избавился от всех запасов эликсира, иначе герцогу пришлось бы достаточно долго ждать, пока готовятся ингредиенты.
Достав из недр буфета, - стоит ли говорить, что он был столь же стар, как и остальная мебель в доме - плотно закрытую колбу, Гаттиус немало помучился, извлекая из нее пробку. Окинув быстрым взглядом фигуру герцога, он налил жидкость в ложку, которая, возможно, была серебряной, но тщательно скрывала свое благородное происхождение под слоем черного налета.
Рудольф протянул дрожащей рукой ложку Фредерику, который, не задумываясь, принял ее и разом вылил содержимое себе в рот. К чести герцога надо сказать, что при этом он даже не поморщился, что, доложу я вам, было совсем не легким делом.
Несколько секунд Фредерик стоял совершенно неподвижно, затем лицо его просветлело, и он в немом восхищении повернулся к Рудольфу. Герцог достал кошель с деньгами и, не спрашивая цены, положил на стол три золотые монеты. К слову будет упомянуть, что это было больше, чем Гаттиус выручил за весь ранее проданный эликсир.
Алхимик не стал больше отказываться от оплаты. В нем просыпалось желание жить. Да и золотые монеты выглядели весьма и весьма соблазнительно.
Фредерик склонил голову перед Рудольфом.
Сердечно благодарю Вас, магистр, - обрел он, наконец, дар речи. - Я не смел и надеяться, что изменения наступят столь скоро. Ненависть во мне тает быстрее, чем снежинка в ладони. Теперь я чувствую, что заплатил Вам мизерную плату за такое волшебное средство, - герцог снова потянулся к кошелю.
Оставьте, прошу Вас! - Рудольф замахал руками. - За те деньги, что Вы заплатили, Вы можете взять у меня все мои запасы эликсира. Будем же надеяться, что Ваше посещение моего скромного жилища пойдет Вам на пользу.
Фредерик сердечно распрощался с алхимиком и покинул его дом, напоследок еще раз рассыпавшись в благодарностях. Рудольф улыбался. Сегодня у него был повод для радости.
Прошло два месяца. Рудольф, не ставя перед собой новых сверхзадач, все-таки много работал, выполняя различные заказы. Ему неизменно сопутствовал успех, осознание того, что он смог помочь Фредерику окрыляло старого алхимика. Не сочтите меня любителем красивых фраз, но сделать счастливее хотя бы одного человека в своей жизни - это совсем не мало, поверьте.
О молодом герцоге Рудольф вспоминал довольно часто, гадая, доведется ли им еще хоть раз свидеться. И, я вам скажу, довелось. Фредерик Бремон, герцог Кронсбадский вновь нанес визит старому алхимику.
Пока шел обмен приветствиями, Рудольф с интересом рассматривал своего визави. Несмотря на то, что прошло совсем немного времени, герцог как будто бы стал заметно старше. Лицо утратило малейшие признаки неуверенности, стало спокойнее и мудрее.
Гаттиус не успел поинтересоваться целью визита Фредерика, герцог заговорил сам: