Усилием воли Шаман вернулся на землю. Не раздумывая ни секунды, сунул руку в мешочек и высыпал полную горсть нисе себе в рот.
С крупинкой перца
Как ты относишься к контрабанде?
Это Макс. Мне даже не нужно отрывать взгляд от созерцания потолочных узоров, чтобы удостовериться в этом. Во-первых, он один из немногих, кто имеет право входить ко мне без стука... и без приглашения, если уж на то пошло. Во-вторых этот удивительно неприятный тембр голоса сложно с чем-либо спутать. В-третьих у кого еще имеется отвратительная привычка так по-дурацки начинать разговор? Приличные люди сначала хотя бы здороваются. Нет, это Макс.
Его не интересует ответ на свой вопрос. Да это и не вопрос вовсе, это - прелюдия. Когда у Макса в том месте, которое он по неизвестной мне причине именует головой, зарождается очередная гениальная идея, разве он начинает с того, чтобы в общих чертах разъяснить, в чем ее суть? Нет, нет и еще раз нет! Макс врывается ко мне - вот как сейчас примерно - и с порога задает идиотские вопросы. “Знаешь ли ты, что едят на завтрак комбуриане?” Или что-то в этом роде. И начинает ходить вокруг да около, пока не выведет меня из терпения. Это вообще-то непростая задача, однако Макс чаще всего справляется. Но только не сейчас. Я абсолютно спокоен и безмятежен. Меня не интересуют никакие авантюры. Ближайшие пару месяцев я намерен посвятить тщательному анализу потолка над моим диваном. Вот у того завитка, напоминающего сюрреалистический цветок, четырнадцать лепестков, а у соседнего - целых пятнадцать...
Здравствуй, Макс, - говорю я со всем возможным радушием. - Прости меня, дружище, честное слово, мне очень неудобно.
А? - В его голосе недоумение. Это мне нравится. - Простить? За что?
Я не расслышал, как ты поздоровался, - сокрушаюсь я. - Надо будет сходить к этому... как его? Как называется врач, который копается у пациентов в ушах?
Кретин! - Макс начинает раздражаться.
Разве? - я изумлен. - Мне почему-то казалось, что как-то по-другому...
Ты - кретин!
Ах, вот оно что... - я вздыхаю с облегчением. - И ты спешил ко мне, чтобы поделиться этим радостным известием? Спасибо, друг, я тронут.
Ты тронутый, это точно, - шипит Макс сквозь зубы. - Но мы говорили о контрабанде.
Неужели? Склероз, склероз... Напомни мне, будь добр, что именно я говорил о контрабанде?
Хватит кривляться, Кир!
Макс наконец взрывается, и я, довольный, перевожу взгляд в его сторону. Так и есть, рубашка расстегнута, волосы взъерошены, в черных глазах сумасшедший блеск. Все признаки внезапного озарения головокружительной идеей.
Хватит, так хватит. - Я принимаю сидячее положение. - Но ты, между прочим, первым начал. Говори толком, что за мысли наведались в тихую пустоту твоего сознания?
Макс морщится.
Ужасно!
Что ужасно? - Теперь я удивлен непритворно.
Твоя последняя фраза. О тихой пустоте. Она звучит отвратительно, как скрежет вилки по дну консервной банки.
Здесь я не решаюсь спорить. Макс - поэт, пусть и не слишком востребованный, и изящная словесность - его территория. Покривившись еще немного, он продолжает.
Нет, правда, как ты относишься к контрабанде?
Макс, - я вздыхаю. - Слишком общий вопрос. Притащи, пожалуйста, бутылочку джина из бара, и мы всесторонне обсудим с тобой эту любопытную проблему. С точки зрения закона, макроэкономики и морали.
Конкретизирую, - с напором говорит Макс. - Как ты смотришь на то, чтобы самому немножечко побыть контрабандистом?
Я делаю вид, что задумываюсь.
Ты знаешь, дружище, это вообще-то здорово. Насколько я слышал, дело весьма прибыльное. Работка опять же непыльная. В общем, все замечательно, за исключением одного малюсенького нюанса.
Какого?
Не могу сказать наверняка, откуда у меня взялась такая уверенность, но я почему-то считаю, что в тюрьме мне не понравится. Говорят, там плохо кормят.
А что, если не попадаться? - голос Макса полон сарказма. - Такой вариант ты не хочешь рассмотреть?
Я набрал побольше воздуха.
Иди к дьяволу, Макс! А когда придешь, иди куда-нибудь еще подальше. Ты мне друг, Макс, и, поверь, мне нравится работать с тобой. Это я говорю, чтобы ты не обижался. Но позволь мне отдохнуть от твоих идей, ладно? Месяц, хотя бы месяц, я ведь немного прошу.
Ты расстроен, Кир, я понимаю, - затараторил Макс. - Последняя поездка вышла не слишком удачной...
Не слишком удачной!? - Я встал на ноги и посмотрел на компаньона сверху вниз. - Да что ты говоришь? Потерю всего, что у нас было на банковском счете, ты называешь не слишком удачной поездкой? Теперь я понимаю, почему ты так легко говоришь о перспективе загреметь в тюрьму. Вероятно, это ты назовешь мелкими неприятностями, да?