— Это все, сэр? — В голосе дежурного послышались металлические нотки.
— Нет, не все. Чуть не забыл. Пусть полиция Нью-Йорка и Нью-Джерси проверит миссис Ольгу Петровну Кириленко, адрес: дом 860, улица Мимозы, Симпсон, штат Нью-Джерси. Узнайте, есть ли у нее машина, и если есть, часто ли она ездит на ней. Выясните, покидала ли она дом в три часа в ночь убийства и была ли она дома в районе полуночи прошлой ночью. Мне нужен подробный отчет о ее жизни за два последних месяца и особенно любые подозрительные контакты за это время. ФБР должно обладать информацией и по миссис Кириленко. У них должно быть на нее досье. Вот теперь все.
Билл Паттисон помахал Шувакину, которому уже давно хотелось прервать свою ботаническую экскурсию и вернуться. Русский молча сел в машину и не задал ни одного вопроса.
— Я попросил проверить, есть ли у обоих Кириленко алиби на ночи убийств.
Сергей Шувакин ничего не сказал. На приборном щитке загорелась зеленая лампочка. Паттисон снял трубку и сказал:
— Б 33 слушает.
— Управление Б 33. У меня для вас важное сообщение, сэр. Вас с мистером Шувакиным попросили сегодня после обеда срочно вылететь в Вашингтон. В восемь вечера вас ждут в Белом Доме. Повторяю: в восемь часов вечера вас с мистером Шувакиным ждут в Белом Доме. На эту встречу приглашены государственный секретарь, главы секретных служб и посол Гайдуков. В шесть часов машина заедет за вами в советское представительство при ООН и отвезет в аэропорт «Ля Гардия». Там вас будет ждать специальный самолет. Это все.
Шувакин удивленно посмотрел на Паттисона.
— Что это значит?
Агент ФБР достал из внутреннего кармана пиджака огромную сигару, сорвал целлофановую обертку, откусил конец и сердито выплюнул в открытое окно.
— Парень из Белого Дома начинает нервничать, вот что это значит. — Он включил зажигание и резко нажал на педаль газа. Мотор взревел, и машина рванула с места.
— Я пригласил вас на неофициальную встречу, — сообщил президент Соединенных Штатов, — и поэтому решил провести ее в Голубой комнате. — Он улыбнулся, но улыбка вышла очень напряженная.
Пако Рамирес, фотограф филиппинец, работающий в Белом Доме, появился в дверях, молчаливый и незаметный, как тень.
— Только не сейчас, Пако, — покачал головой президент.
Билл Паттисон наклонился к Джеймсу Долану, советнику президента по национальной безопасности, и сказал:
— Если бы вы три дня назад сказали мне, что в Белом Доме состоится такая встреча, я бы ни за что не поверил.
Долан напряженно улыбнулся в ответ.
На огромном диване, стоящем перед столом президента, сидели Дмитрий Гайдуков, Сергей Шувакин и Алексей Лаврентьев. Лаврентьев был советским послом в Вашингтоне. Это был опытный дипломат старой закваски, трусливый и не делающий ни шагу без консультаций с Москвой. Поэтому американцы и предпочитали иметь дело с Гайдуковым. Хотя Гайдуков и находился в Нью-Йорке, а не в Вашингтоне, все знали, что настоящим представителем Советского Союза в Америке является он, а не Лаврентьев.
Стэнли Хоббс, государственный секретарь, сидел справа от президента. Рядом ним полукругом расположились Джеймс Бродке, начальник нью-йоркской полиции, Арт Бейли, директор ФБР, и Гарольд (Хал) Ричардс, директор ЦРУ. Даже в своих самых диких снах советские дипломаты не могли представить, что их пригласят принять участие в секретном совещании, в котором примут участие директора ЦРУ и ФБР. Присутствие Ричардса ясно свидетельствовало о том, что президент решил выложить все карты на стол.
Президент Соединенных Штатов не стал терять время даром.
— Сегодня днем посол Лаврентьев привез мне срочное послание от генерального секретаря ЦК КПСС, мистера Василия Кузнецова. Послание очень жесткое. Кузнецов недвусмысленно выражает свое неудовольствие тем, как идет расследование убийства Льва Пономарева. Сегодня утром ему сообщили об убийстве шофера мистера Гайдукова… — Президент бросил взгляд на лежащий перед ним лист бумаги. — …Аркадия Слободина. Генеральный секретарь Кузнецов выражает очень сильное возмущение тем, что он называет «серьезными просчетами» американских секретных служб и спрашивает меня, как бы отреагировало правительство Соединенных Штатов, если бы американских министров и их помощников стали убивать в центре Москвы? Мистер Кузнецов пишет, что второе убийство еще больше укрепило в Москве мнение о том, что это антисоветский заговор, организованный в высших кругах американской администрации. Он сообщает, что давление на него со стороны военных растет не по дням, а по часам. От него требуют немедленно отозвать из Соединенных Штатов советских дипломатов. Генеральный секретарь подчеркивает, что убийство Льва Пономарева серьезно подрывает веру в благоприятный исход цюрихской конференции по вопросам разоружения. Василий Кузнецов решительно заявляет, что если оба убийства не будут раскрыты в течение ближайших двух дней, советское правительство будет вынуждено предположить самое худшее. Тогда отношения между нашими двумя странами окажутся в серьезной опасности.