Ниро резко завалил Деранса на кровать, прижал коленом. Капитан дернулся, но справиться с бывшим приставом оказалось выше его сил. Хоть и отощавший, тот был невероятно крепок. Видно, сказывались ежедневные нагрузки в порту.
— Будет так, — повторил Ниро. — Я пристрелю тебя как собаку. Потом вложу тебе пистоль в руку и уйду. А назавтра все здесь будут знать, что заезжий капитан, отчаявшись в успехе своей миссии, застрелился.
Деранс почувствовал, как вбуравливается в висок ствол пистоля.
— Тебя поймают, — отчаянно пообещал он.
— Меня никто не поймает, — покачал головой Ниро. — Никогда. Я буду спокойно жить дальше. А ты сдохнешь прямо сейчас.
— На шум обязательно кто-то прибежит, и тебя схватят, — повторил капитан, чувствуя, как голос срывается на истерику.
— Можно было тихо придушить тебя подушкой, — согласился бывший пристав. — Но мне нужно, чтобы ты знал, кто и почему отправил тебя на тот свет. И чтобы ты знал, что мне за это ничего не будет. Никто меня не схватит. Веришь?
Деранс посмотрел в глаза бывшего подчиненного и понял, что так и произойдет. Что можно орать, звать на помощь, сопротивляться, но ничего изменить уже не получится. И пристав уйдет безнаказанно. Может, потому что он уже понес наказание заранее. Но он будет жить, а Деранс…
— Вспомни Маргарет, — прозвучало рядом хрипло.
Капитан попытался исполнить приказ, но ничего не вышло. Вместо светлого образа был только страх. Выстрела Жорж Деранс не услышал.
Бывший пристав отвернулся и поднялся с кровати. Голова Деранса превратилась в кровавое месиво, разметанное по серой застиранной гостиничной подушке. Ниро вложил пистоль в руку капитана, подошел к столешнице, потушил свет. Какое-то время он постоял в темноте, в тишине рассматривая бездыханное тело. Потом вернулся к кровати, взял пистоль и переложил его на стол. Если кто и услышал выстрел посреди ночи, никому не было до этого дела. Не то заведение и не тот квартал, чтобы реагировать на подобную ерунду. Коридоры и вестибюль гостиницы были пусты. Ниро спустился и вышел никем не замеченным. На улице тоже оказалось безлюдно. Бывший пристав поежился и, ссутулившись, не спеша зашагал по мостовой. Идти было недалеко. Через четверть часа он добрался до опорного пункта портовой охраны. Дежурный, что сидел у входа, выглядел заспанным и беспрестанно зевал.
— Чего надо? — спросил сердито, явно не испытывая прилива нежности к ночному визитеру.
Ниро посмотрел на него устало. Кроме усталости теперь не было ничего.
— Я убил человека, — тихо произнес он. — В гостиничном номере. Четверть часа назад.
13
К удивлению Пантора, когда-то скрытый Витано и впрямь оказался недалеко. Они вышли из леса, обогнули долину с деревушкой и, миновав болото, оказались у городских стен. Стены были выстроены на совесть. Невероятно высокие, неприступные. Такие не пробить ни магией, ни тараном, ни современными орудиями, изобретенными в Веролле хитрыми магами-механиками по заказу Консорциума. Пантор читал про подобные пушки: простые механизмы, усиленные и доведенные до совершенства при помощи магии. И хотя молодой маг сам легендарных пушек в действии не видел, глядя на могучую кладку, крепко сомневался, что ее способен пробить какой-то механизм, пусть даже усиленный магией. Вдоль стены располагался широкий — в несколько десятков шагов — ров, в котором плескались мутные, непроглядные волны. Глубину оценивать Пантор не взялся бы. И о том, что может скрываться под водой, думать тоже не хотелось.
Со стороны Витано выглядел неприступной крепостью. Зачем нужно было прятать такой бастион, Пантор решительно не понимал. Если б кто и увидел эдакую неприступную громадину среди болот, сунулся бы вряд ли. Такие крепости глупо брать штурмом. Разве что осадой.
Вскоре показался разводной мост и огромные ворота. Створки оказались распахнуты, мост опущен. Город был готов принять каждого. Или заманивал?
Пантор поежился. Винни ночью больше не сказал ни слова, утром поспешно распрощался. Проводница Нана тоже не отличалась многословием. Один раз она, правда, обмолвилась, что Винни не одобряет действий новой власти, а новая власть расстроена, что юноша бросил ее не вовремя. Но на расспросы не отреагировала, поспешно перевела разговор на другую тему, и Пантор оставил попытки. Ясности не было. Ситуация не нравилась. Молодой маг оправился от первого потрясения и теперь боролся со злостью и непониманием. Возмущало то, что какой-то мальчишка беспричинно обвинил его во вранье. И ладно бы для того был повод, но Пантор не солгал ни словом. Выходит что же? Кто-то выдает здесь себя за его пропавшего учителя? Или у лорда Мессера есть тезка?