– Разумно, но Сьюрзи… - начал старик.
– Да, Эрих? – спросила она в ответ.
– Ты серьёзно думаешь о таком решении? – удивленно спросил он.
– Серьёзно, – ответила Сьюрзи. – На чашах весов благополучие нашего и человеческого миров, разве можно допустить непростительную ошибку на одну или другую чашу и подвергнуть риску зыбкое равновесие?
– Думаю, можно было бы допустить безобидную ошибку, но не фатальную, – покачал головой Эрих.
– Нет, никакой быть не должно. – улыбнулась она, – равновесие от той или другой ошибки уже будет нарушена, фатальная просто опаснее и страшнее, чем безобидная. Однако накапливаясь, она становится страшнее фатальной с каждым разом. Это не сразу заметно, но в один миг, когда предел равновесия самих весов будет под угрозой, ты его всё равно не заметишь. И лишь когда весы сорвутся с места, поздно уже будет что-то предпринимать. Никакие действия, никакие планы, вообще ничто не поставит их на прежнее место, вот это поистине страшно, не так ли?
– Я склонен считать, что право на ошибку должно быть, и поправить нарушенное равновесие возможно, – отозвался Эрих.
– И как же по-твоему? – засомневалась Сьюрзи?
– Обыкновенно – своими силами и стараниями, но их недостаточно. Для этого нужно верить, что сотворены дела не напрасно, – улыбнулся старик.
– Возможно, ты и прав, но я останусь при своём мнении. Но учти, если же мои планы и стратегия окажутся плохо проработанными, то я откажусь от своей должности и попрошу поставить тебя на моё место, – напомнила она.
– Согласен, – кивнул головой ангел.
– Вот и славно, – улыбнулась в ответ Сьюрзи.
Последующий путь они продолжили в молчании. Сьюрзи размышляла о своём решении, для себя она давно вынесла такой приговор, поэтому всячески старалась не допускать ошибок и оплошностей и тщательно разрабатывала планы действий на все возможные случаи. От этого болела голова, часто недосыпала, но труды того стоили. Всякий раз, когда её отряд сталкивался с бедой лицом к лицу и, казалось, что выхода нет, её действия не раз и не два спасали её подчиненным жизни. Да, жизни её подчиненных стоили ей многих переживаний и волнений, но каково это чувствовать, когда победа вырвана из лап врагов, когда Смерть не сжала мертвой хваткой глотку твоего собрата, когда возвращаешься с чистой душой домой, известно лишь единицам.
Добравшись до Стана, Сьюрзи остановилась перед аркой и, убедившись, что они на месте, направилась к дежурившим стражникам. Трое молодых стражников внимательно наблюдали за приближающимся ангелами, четвертый страж – мужчина в возрасте с сединой в висках с улыбкой смотрел на Сьюрзи, показывая своим видом добродушное расположение духа. В городе опасаться чего-либо не приходилось ангелам, и потому стражники здесь стояли лишь для видимости порядка, основную опасность сдерживали пограничные стражи на окраинах Царствия и относились к своей задаче со всей возложенной на них ответственностью.
– Сьюрзи? – спросил мужчина, внимательно рассматривая женщину.
– Уильрих? – встречно поинтересовалась именем она, улыбнувшись.
– Вижу, не забыла про нас, – рассмеялся страж, раскрывая объятья, – Сколько дней тебя не видели мои глаза, Сьюрзи.
– А ты постарел, – продолжая улыбаться, сказала она, обнявшись со старым другом. – Я уже и забыла, когда мы последний раз виделись.
– Пять земных лет не виделись, – подсказал Уильрих.
– Пять лет? Мне казалось больше, – удивилась Сьюрзи.
– Могло быть и больше, не будь я столь углублен в свои дела, а ты как всегда с головой в делах, заданиях и в патруле, – рассмеялся он. – Спокойно в обители не сидится?
– Рано мне ещё на покой, – пихнула его кулаком в плечо она.
– С этим всё понятно, как и прежде не меняешься, – и, сменив улыбку на серьёзное выражение лица, он спросил: – По какому делу прибыли?
– Нужно поговорить с твоим военачальником о наборе в мой отряд дополнительных воинов для выполнения одного важного задания, – ответила Сьюрзи. – Приказ свыше.