– Я не знаю, – вздохнул разочарованно он.
– Никаких соображений нет? – спросил Сергей.
– Есть одно, – задумчиво произнёс врач. – Только я не уверен, что это по нашему делу.
– Не томи, выкладывай, что за мысль такая? – встрепенулся следователь.
Дмитриевич внимательно посмотрел на напряженное лицо Сергея, словно раздумывая, стоит ли рассказывать о своём предположении.
– Слышал ты что-нибудь о специальном отряде 731? – спросил он.
– Нет, – нахмурившись, ответил Сергей. – А какое он может иметь отношение к делу?
– Самое маленькое, – сказал врач, – С ним связана печальная судьба многих людей, ставших подопытными крысами в бесчеловечных экспериментах. Отряд проводил разработку бактериологического оружия, но также не гнушался проводить исследования человеческого тела, материала для опытов было немало. Можно сказать, с их подачки возникла угроза бактериологической войны…
– Ты мне лекции читать собрался? – ухмыльнулся Сергей.
– Да ты просто не представляешь весь ужас, который там царил, – всплеснул руками Дмитриевич.
– Смутно, – подтвердил он, – Ведь не один этот отряд занимался экспериментами над людьми, да и не просто так.
– Да, ты прав, – сказал врач, промолчав. – Если подумать хорошенько, то они внесли свой неоценимый вклад в развитие науки.
– Вот, есть же маленький плюс в таком огромном минусе, – заявил следователь. – Только давай к делу перейдём, что такого общего между этим отрядом и нашим делом?
– Серёга, разница между таким плюсом и минусом слишком велика, ради маленького шага в медицине губить столько ни в чём неповинных жизней практически не имеет смысла, мы станем выглядеть гораздо хуже чудовищ, разве нет? – разочарованно вздохнул Дмитриевич.
– Не спорю, что это чудовищно, но всё это ради цели, а не ради простого умерщвления лишних ртов, – аргументировал в ответ Сергей. – Ты мне давай ответь по существу, и я поеду по делам.
– Аргументы кончились? – спросил Дмитриевич.
– Вагон и маленькая тележка, – огорчил его ответил Сергей. – Сегодня похороны, хотелось бы поговорить со всеми близкими покойного, того первого.
– Читал, что было распоряжение кремировать тело, – сказал он.
– Вот как, – задумчиво произнёс следователь. – Тогда должен обязательно присутствовать. Так что там с этим отрядом связано?
– Вечно ты куда-то торопишься, – проворчал в ответ патологоанатом. – Как я уже сказал, среди прочих экспериментов по разработке боевых бактерий также проводили опыты по определению физиологических особенностей человеческого тела. Людей подвергали заморозке, перепадам давления, удушению, также проводили вскрытие без применения наркоза…
– Ближе к делу, Дмитриевич, – попросил Сергей.
– Так ты дослушай до конца, – возмутился он, – Также проводили эксперименты по высушиванию. Человека сажали в разогретую камеру, в которой влажность воздуха практически соответствовала нулю. Это почитай как в пустыне, только ещё хуже, человек просто начинал обильно потеть, что приводило к обезвоживанию организма и последующей смерти подопытного.
– То есть, хочешь сказать, что кто-то таким образом убивает жертвы? – спросил следователь.
– Скорее пытается запутать следы, – поправил Дмитриевич. – Причина смерти в обоих случаях от проникающего ранения в сердце колюще-режущим предметом. Процедура высушивания не даёт определения точного времени убийства и заводит меня в тупик. Но определенно, убивали не на месте преступления, а где-то в другом месте, где можно создать условия сухой бани.
– Первая толковая мысль за всё время, – произнёс Сергей.
– Это ещё не всё, есть пара нюансов, которые также ставят меня в тупик, – поспешил добавить патологоанатом. – Во-первых: отсутствие кровяных телец, вот тебе ни тромбоза, ни внутреннего кровоизлияния, такое ощущение, словно из них первоначально спускали кровь, а уж потом отправляли, кхем, сушиться. Во-вторых: удары наносятся сзади, а это требует определённого навыка и знания анатомии человеческого тела. В-третьих: на теле отсутствуют следы борьбы, словно он заранее знал, что будет убит и не противился этому, или не ждал такого удара, но факт налицо – смерть была быстрой. Пока такое представление вырисовывается.