– Хм, как думаешь, кто такое мог сотворить? – спросил следователь. – В голову, кроме представителей силовых структур и религиозных фанатиков, ничего не приходит.
– Этого я не могу сказать точно, но навыки и познания налицо, – покачал головой Дмитриевич. – Вероятно, действительно из силовых или медицинских структур, но также не списывай со счёта и своих фанатиков, слухи разные ходят, да и время стало неспокойное, может дело как раз и в них. А мы грешим почём зря на более серьёзные организации.
– Возможно, но обрати внимание на такой факт – неизвестно место, где тела сушат, – добавил он. – А оно может быть где угодно, даже у нас под носом.
– Верно, – согласился врач. – Но мне кажется, что кто-нибудь бы всё равно заметил неладное.
– Мы рассмотрим все версии, авось, что-то накопаем, – осушив одним глотком, Сергей Николаевич поставил на стол пустую чашку и поднялся со стула. – Но мне пора, дело зовёт.
– Зашёл бы как-нибудь ко мне на стаканчик другой, – бросил вслед уходящему следователю Дмитриевич.
– Позже, – ответил в дверях он. – Позже как-нибудь.
Наблюдая, как закрылась за старым приятелем дверь, Дмитриевич обреченно вздохнул и полез одной рукой в нижний ящик. Покопавшись среди бумаг, судмедэксперт вытащил на свет миниатюрную бутылочку коньяка и, отвинтив крышку, налил чуть-чуть в оставшийся на дне кофе. Закрутив, он убрал её обратно подальше в ящик и взял в руки чашку. Осторожно взболтав круговыми движениями смесь, Дмитриевич удрученно посмотрел на неё. Воды утекло с той поры много, как они стали работать бок о бок. Сопряженная с нервными перегрузками, физическим напряжением и риском для жизни работа оставалась работой, которую нужно было выполнять со всей серьёзностью и ответственностью, пусть не всем это нравилось. Каждое расследуемое дело портило, перечёркивало, а порой ставило крест на жизни тех, кто шёл по простейшему пути к достижению своих потаенных целей, наплевав на закон и мораль, кто поднимался против сложенных традиций и норм, кто считал себя вершителем чужих судеб. Если одни были вполне себе безобидны и осознавали свою вину, то другие имели острые клыки, при удобном случае не гнушались пускать их в ход, давая понять, что просто так их не взять. Не удивительно, что чем крупнее рыба, тем сложнее подловить её, рискуя всем, что есть. Сколько таких было и сколько их будет сложно предугадать, с каждым годом они становятся всё изощрённее и хитрее на выдумки. Но работники следственного комитета, Николаевич и Дмитриевич в их числе, готовы продолжать благое дело, и злой рок продолжает ходить вокруг да около, маяча на горизонте угрозами и провокациями, но есть ли выбор пойти на попятную? Практически никто об этом не задумывается, продолжая вести дела и рискуя собственными жизнями.
– Будь осторожен, Кот, – напутствовал он в одиночестве и залпом осушил чашку.
***
По настоянию работников городского крематория, деревянный дощатый гроб был накрыт крышкой, дабы уберечь от нелицеприятного зрелища каждого, кто пришёл проститься с покойным. Немного времени давалось на прощание, и его вскоре отправят в последний путь в горящую печь, чтобы потом выдать урну с прахом. Что делать с ней, это уже решение родственников или близких друзей, но также последнего слова усопшего. Популяризация сожжения тела после смерти пришла сравнительно недавно, но многие оценили её по ряду своих достоинств, первое из которых что не нужно затрачивать огромные средства на участок на кладбище. Остальные – пресловутые взгляды людей, так или иначе воспринимающих такой вид упокоения. Для одних это возможность покоиться там, где он или другие пожелают, развеяться по ветру на берегу моря или же быть рядом со своей семьёй. Для других – избежать захоронения в земле, противно им представление, что будет происходить с телом в процессе разложения и что такими они станут кормом для всех любителей мертвечины. Для третьих – восход к давним традициям и верованиям, считающими погребальный костёр обрядом очищением души от скверны и грязи материального мира.
Что до этого работникам крематория то им нет дела до сугубо личных переживаний покойного и его родственников: пришёл гроб, разожгли печь, дождались, пока все попрощаются, выполнят все необходимые приготовления и в пекло огня, позже соберут прах и выдадут родственникам. Вот и вся работа, за которую платят деньги, и никогда поток желающих стать пеплом не убывает. И если раньше сожжение на огне считали немаловажной составляющей частью некоторых религиозных взглядов и течений, то теперь на это смотрят с материальной и практической точки зрения.