– Да, – ответ Алекса её обнадёжил, но в душе всё ещё скребли кошки: отважится ли она на первый шаг к своей мечте?
Она рядом, но Эвелина, пожалуй, и вправду боится всего – боится решиться, боится мнений, боится ответственности. Страх быть неправильно понятой вгоняет её в ужас и как она собирается в путь, совсем не понимает. Что касается Алекса, Эвелина украдкой взглянула на менее серьёзное лицо идущего рядом парня, то он, наверно, уже ничего не боится и мало что его волнует в этой жизни. Целеустремленный, серьёзный, в меру весёлый, но холодный, наверно, он многого добился при своих годах. Перехватив её взгляд, Алекс вопросительно посмотрел на неё.
– Миша тебе не доверяет, – как бы невзначай, ответила Эвелина.
– Это я понимаю, – рассмеялся он. – Я бы тоже не доверял человеку, который внезапно свалился на голову незнамо кто незнамо откуда.
– Ну, после того, что ты устроил в баре, ты не опасаешься, что тебя ищут? – спросила девушка.
– Нет, – ответил он, открывая дверь и впуская девушку первой. – Не я начинал эту драку.
В зале уже начиналось веселье. Нергал вдохновенно выражал благодарность собравшимся и организаторам вполне привычным голосом, но тут начав объявлять новую песню, голос неожиданно загрубел, стал гневно рычащим, типичный гроулинг для вокалистов блэк-метала. Зал радостно закричал в ответ, и Сет заиграл на электрогитаре под барабаны Инферно, выводя знакомую многим мелодию песни, которую неформалы поддержали ещё более громким ором.
I the Sun ov man
The offspring ov the stellar race.
My halo fallen and crushed upon the earth,
That I may bring balance to this world.
I son ov perdition!
From sheer nothingness transgressed
Unto the highest self – to utmost freedom
To explore the starry nature ov my rage.
I pulse ov existence
The law ov nature undenied.
I hold the torch ov Heraclites,
So I can shake the earth and move the suns.
I divine Iconoclast
Injecting chaos into my veins.
With life accepted,
With pain resurrected
Is the embrace ov god in man profound.
The joy ov a dawn
The ecstasy ov dusk.
Nourished have I this karmic flow,
Where great above meets great below?
Let it be written!
Let it be done!
Scattered I walk towards the fractured light.**
Каждую песню заканчивали и встречали визжащими криками, свистом и ором. Будто и не было перерыва, концерт продолжался в энергичной атмосфере, давая каждому возможность вволю оторваться. Счастливые лица мелькали повсюду, и более становилось основательно подвыпивших неформалов, ревущих как звери. Перед сценой толпа основательно зашевелилась, толкаясь и прыгая, они вовлекали всё больше людей в слэм. В стороне от них длинноволосые неформалы активно демонстрировали хедбэнгинг, особо сильно завертевшие головой валились с ног со смехом. Веселье продолжалось.
Эвелина, продолжая время от времени поглядывать за Алексом, заметила, что он стал мрачнеть и часто вертел головой в разные стороны, пытаясь кого-то разглядеть в толпе и не только. В конце очередной песни он неожиданно наклонился к Эвелине.
– Никуда не уходи! И ребят предупреди, чтобы не уходили! Я скоро вернусь, – громко прошептал он ей на ухо и выпрямился.
В тусклом освещении она видела, как он виновато улыбнулся, но в глазах мелькала тревога. Ничего более не говоря, он пошёл сквозь толпу, расталкивая всех стоящих у него на пути. Спустя мгновение его очертания затерялись в многочисленной толпе и Эвелина, не придав значения его словам, продолжила кидать козу в такт музыки, отчасти подпевая вокалисту. Но голос её терялся в череде оглушительных песен, воя гитар, многочисленных криков и смеха.
Очередная песня пошла на ура под визг, писк и крик. Вторили им гитары, барабаны и гроулинг Нергала.
From beyond all paths ov man I drew my rules
Infamous among gods and low I did fall
And the earth hath cried aloud
Hark! For enraged winds and storms now awaken
Now see me naked, yet draped in flames
My pent fury to unleash upon men
Ov khaos I am, the disobediant one
Depraved son who hath dwellt in nothingness
Upon the ninth I fell, from grace up above
To taste this life ov sin, to give birth to the "I"
I didst create demigods, strong in will and deed
That they may stand proud and call out thy names
How dare thou cross the paths ov mine
And leave my fallen sons behind
Oh, I shall feast in Gutter, as king ov nothing
I shall feed on thee, the Mightiest One