Лишь единицы молча следили за окружающими, за их криками, возгласами, клятвами и жестами. Слова не делают в данной ситуации дел, лишь на поле боя от руки и заостренного меча или молота вершатся дела, порой жестокой ценой, но кто с ними будет считаться, если на карту поставлено спокойствие и мир народа и Мироздания. Взглянув на Ангелину, от внимания Антуана не ускользнули очевидные изменения в её мыслях, так выдаваемые её фигурой. Молча смотря теперь себе под ноги, она закусывала нижнюю губу, в напряжении раздумывая над чем-то, но о чём? Похоже, это не его ума дело, но предстоящее касалось всех и каждого – война. Архангел вновь поднял руку, призывая ангелов к тишине, и лишь когда голоса более менее поутихли, он продолжил свою речь. Его голос разносился во все концы площади также ровно и непринужденно.
– Мне понятны ваши чувства и могу подтвердить – этому не бывать. Это цель наших ратников, чтобы царящий в Царствии мир и спокойствие не были нарушены. Но также нам следует не допустить распространения их власти на земле, люди падки до искушений, и лишь ступившие на путь истинный знают цену ей. Мы не хотим допустить потери наших союзников и непоколебимости их веры в Царствие Его. В прошлый раз мы не допустили его восшествия на престол, не допустим и в этот раз, разгромим змия окаянного и возродим мир в Царствии за его пределами. Не посрамим павших и почтим их память победой. Призываю всех разнести глас Божий во все края Царствия Небесного, матерей молить о сохранении жизней детей и мужей верных. Небесные Рати, о сборах и выступлении будет сообщено позже, поэтому потратьте время с пользой и не посрамите честь павших в борьбе с врагами нашими. Победа будет за нами. Да будет воля Его велика и безгранична.
Закончив свою речь, Георгий Победоносец осмотрел площадь, в который раз ему доводилось выступать от Его имени со скорбными вестями о предстоящей войне, уже не сосчитать, на его жизни их было много от мелких стычек до открытого противостояния. И каждый раз ему с трудом удавалось сохранять свою невозмутимость, оглашая, будто написанный по книге, речь, призывая к спокойствию и готовности вступить в схватку. Но на то он и военачальник Небесных Ратей, чтобы показывать решимость народа противостоять врагам во что бы то ни стало, и вступать без страха в сражение. И кругом запели заключительную литургию верных, поминая всех усопших, моля о живущих, воздавая хвалу Всевышнему и моля о сохранении и укреплении их веры.
– С миром изыдем, – возгласил окончание полководец.
– О имени Господни, – ответили ангелы и началось движение, Большой Созыв был окончен и можно было возвращаться к своим делам, обсуждая услышанные сегодня слова.
Георгий Победоносец вместе с Херувимами и Серафимами, склонив головы, цепочкой друг за другом покинули балкон под возгласы ликующей толпы, которая начала медленно шевелиться и расходиться в разные стороны в грядущей подготовке. Вот и оправдались слова, как ни прискорбно бы это не звучало сейчас. Быть может, в этот раз решится многовековое противостояние двух враждующих сторон.
– Как вас зовут? – спросила мать Леонии, принимая дочурку на руки с плеч великана.
– Антуан, – ответил ангел, – Ваша дочурка очень смышленая.
– Да, она у нас маленькая умница, – улыбаясь, ответила она, потрепав по голове её, и опустила на каменную брусчатку площади.
– Ну, что, сделаешь, как я подсказал? – опустившись перед девочкой на корточки, спросил у неё он.
– Сделаю, как ты сказал, – улыбаясь, ответила она, и тут же спросила. – А вы когда-нибудь придете к нам в гости?
– Я не знаю, Леония, возможно, приду, – ответил Антуан, – Твои сестрички тебя уже заждались, беги к ним.
– Ага, до свидания, Антуан, спасибо, – и резво развернувшись, побежала к матери с девочками.
Поднявшись на ноги, Антуан встретился взглядом с отцом семейства, в глазах которого плескалась тревога.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо, и вы вернетесь домой, – сказал парень.
– За себя я особо не волнуюсь, только за родных тревожусь, как бы ничего не случилось, ведь столько лет не было об отступниках ни слуху и духу, и вот решили вновь напомнить о себе, – поделился своими тревогами ангел. – Меня Цертус зовут, и я вас хотел спросить, Антуан, а вы из какой Рати?