Как только начались танцы, я ушла в комнату, взяла книгу и попыталась утонуть в чтении, но мысли скакали, строчки расплывались, звуки дискотеки раздражали.
В дверь постучали, я сначала подумала, что мне показалось, что это просто тыг-дым музыкальный, но нет, стук повторился.
Я, охая, как старушка, подошла к двери, приоткрыла её и опешила. Там стоял он. Руки спрятаны в карманы спортивных брюк, а глаза цвета охры… Что творят они?
Мне показалось, вокруг нас разразился ураганище и мой хлипенький домик сейчас поднимется в небо, да улетит в страну Волшебника Оз, а тот обязательно меня наделит и храбростью, и разумностью… А пока, надо хоть пошевелиться…
– Добрый вечер, – не дождавшись пока я полностью открою дверь, заговорил Святослав.
Я почувствовала, как от вибрации его голоса потряхивает мои коленки. Не растянутся бы тут, вот позору-то будет.
– Скорее доброй ночи. Заблудились или проспорили чего? – попыталась съязвить я.
«Ну и? Что дальше, красавчик? Как ты свою кхаризьму покажешь? Чаю попросишь или ещё чего? А самое главное – мне-то что делать? Я ж так и не решила… Помочь выиграть спор или послать вежливо?»
⠀
День Сурка… или ещё какая ерунда: отмоталось время назад. Я снова смотрела в книгу и услышала стук. Уже зная кого там увижу, приоткрыла дверь. На чуть-чуть.
– Добрый вечер!
– Скорее доброй ночи!
Вроде обычные вежливые приветствия. Если бы встреча произошла между знакомыми в людном месте. Наверное. Но сейчас ночь, воздух ещё слегка потрясывает от музыки. Я в растянутой футболке, лёгких хлопковых штанах. Он в джинсах и олимпийке. А вокруг никого. За моей спиной тишина, мерцающий свет бра.
Я неосознанно сделала пару шагов назад и словно расслабила сеть, сковывающую Святослава. Дверь сама растворилась шире, и он вошёл в мою комнату.
– Простите, не будет ли у вас перекиси, бинта или… – Он протянул руку, измазанную кровью.
– О, боже! А ну, сядь на стул.
Материнский инстинкт сильнее всех остальных, ведь не бывает детей чужих. А мои двое научили быстро реагировать на раны. Оба уже взрослые, свои семьи создали, но руки-то всё помнят.
– Я хотел найти медпункт, но не думаю, что там кто-то есть, – оправдывался Святослав.
– Что случилось-то? – спросила я в панике, бегая по комнате.
Конечно же, у меня нет аптечки. Но есть вода, салфетки, я думала, как остановить кровь, наложить повязку и честно ловила себя на мысли, а не найти ли Леночку-медсестру, вдруг что-то серьёзное, может, обезболивающее там надо или обеззаразить рану.
Святослав что-то говорил, про декорации, неуклюжесть. А я чувствовала, как у меня перекрывает дыхание, словно та лужа пробралась в мою комнату и разлилась, блокируя воздух.
Лёгкие рвано раскрывались, пытались хоть капельку кислорода найти, но тот пузырился и ускользал, лопаясь и дразня.
Горло сжалось от лавины боли, вода пробивалась внутрь, царапая мелкой грязью.
Я бы и хотела закричать, но как? И зачем? Огромная толща накрыла и мешала пошевелиться, меня всё глубже и глубже утягивало. А там, где-то вдалеке, огнём страха и горечи пылали глаза цвета охры.
– С вами всё в порядке?
Его голос вырвал меня из видения. Я схватилась за горло и судорожно задышала, удерживаясь за стол. Подошла к окну, распахнула его, вдохнула свежего воздуха. Меня трясло.
«Что это за мать вашу было?
– Вы извините меня.
Мне показалось или его голос дрогнул?
– Это был только повод. – Вытер руку о платок, появившийся из кармана.
Дальше сбивчивые оправдания, что ребята подначили, а он всего-то и хотел…
– Ваши котлеты…
– Что? – Я опешила, присела на кровать и смотрела в глаза цвета охры, чтобы понять, не шутка ли это снова.
– Ваши котлеты – они волшебны! И напомнили мне, как готовила их… мама…
Так тяжело произносится слово, если…
– Что с ней случилось? – выпалила я, словно дротик в него запустила и сжалась, боясь услышать ответ.
– Она утонула, спасая меня. Затянуло течение, зацепила коряга. – Боль, ужас вспыхнули пламенем в его глазах, только сделав глубокий вдох, он закончил фразу. – Её нашли спустя сутки.
Боже! Снова материнский инстинкт включился и подтолкнул меня обнять этого мальчишку, у которого душа и сердце до сих пор болели. Это чувствовалось на расстоянии.
– Вы очень похожи на неё. Я честно даже подумал, что мне показалось. Мозг выдал желаемое за действительное. Сначала котлеты, потом ваши прогулки у леса, походка, причёска. Голос. А когда вы засуетились над моей раной, я словно стал мальчишкой. Она вот также ничего не спрашивала, не ругала, а просто заботилась.